Восемь тетрадей жизни
Шрифт:
В шесть вечера повсюду свет тушил,
И брат мой спотыкался в темноте.
Теперь погасшие я спички собираю —
Обернутые ватой, пригодятся
Почистить уши.
С утра до вечера я страшно занят:
Хочу,
Потихоньку сыпал сахар
В любимое им молоко.
А я, не равнодушный к меду,
Тайком облизываю ложечку по воскресеньям,
Укрывшись между дверками буфета.
Мы скатерти не стелем,
Обходимся бумагой,
Она послужит после огонь разжечь.
За надобностью ночью встанет кто-то —
Довольно и одной свечи,
Ждет в темноте другой.
В заботе день, другой проходит,
Месяц целый.
И занята работой голова.
ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Был голос, он нас разбудил.
Скорее крик, чем зов обычный.
По имени кого-то звали, меня, быть может.
Открыли мы окно —
Нет никого, ни в комнатах, ни под кроватями.
На чердаке искали, на улицу мы вышли.
А не приснилось ли все это нам?
Того быть не могло —
Одна и та же вещь двоим не может сниться.
И ясно лишь одно — был голос в темноте.
Мужчины или женщины был голос?
ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
На десять дней мы затворились в темноте,
Закрыли окна, не встаем с постели.
Судили обо всем: овальные теперь арбузы,
И персики набухли от воды.
Земля,
Всю ночь проговорили мы
О преимуществах Ментаны [16]
Которой больше нет.
Пшеница эта от ветра не стелилась по земле,
А ныне сорт выведен со стеблем,
Как голод, длинным.
И падает на землю сразу, как путаны.
Отравлены мы были мыслями своими,
Уверились, что мир становится все хуже
и страшнее.
Наутро вынули из ящиков комода
Одежду новую совсем,
Ее мы редко надевали.
Мой костюм пришелся впору брату,
Его пиджак казался сделанным специально
для меня.
Не ведая, куда пойдем, открыли двери.
И прямо перед нами на лугу
Стояли вишни у дороги
Все в цвету.
Деревья нам устраивали праздник
В лазури воздуха над ними.
Мы с братом, как вкопанные, на ступенях
Застыли молча.
И, не сговариваясь, перед ними
Мы сняли шляпу с головы.
ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Я был в саду, и показалось мне,
Что вижу брата стоящим у окна.
Я шляпу снял с себя,
Он тотчас снял свою.
Я голову, почесывая, гладил,
И он свою погладил тоже.
Он повторял за мной все, что я делал.