Восемь знамен
Шрифт:
Поездка с Сао обернулась сущим удовольствием. Она горела желанием всячески угодить Роберту, готовила еду, чистила и укладывала одежду, а по ночам самозабвенно удовлетворяла прихоти его плоти.
— Разве найдешь другую такую услужливую женщину? — спросил он Вана.
— Во всяком случае, с трудом, — ответил евнух. — Когда женятся на даме равного положения, общественного или финансового, браки часто бывают несчастливыми. Заключать их не рекомендуется, если только нет на это политических или финансовых причин. А вот у этой девушки кроме вас никого нет. Если вы вышвырнете ее вон, она так и останется
— Подходящая философия, — одобрил Роберт, — для тех, кто принадлежит к мужскому полу.
При виде огромных кораблей, ходящих на натянутых под натиском северо-восточного ветра якорных цепях, Сао вскрикнула от удивления. Роберт же был просто счастлив застать эскадру на месте.
— Здесь я с вами попрощаюсь. — Ван стиснул его ладони. — Надеюсь увидеть вас в Ханькоу.
— Я буду там, — пылко пообещал Баррингтон. Осуществление тайного замысла грозило превратить его в самого непопулярного англичанина среди соотечественников на Дальнем Востоке. Однако оно открывало путь к богатству — такому, которое он не мечтал когда-либо заработать честным трудом.
Роберт нанял сампан, чтобы их с Сао доставили на «Льва». Сампан плясал на внушительных волнах, Роберт посматривал на девушку, но не замечал никаких признаков тревоги, она лишь улыбалась ему и казалась совершенно спокойной. «Настоящее сокровище», — думал он, наблюдая, как ее ротик округляется и принимает форму огромной буквы «О» по мере того, как увеличиваются в размерах корабли; наконец сампан поплавком запрыгал с подветренной стороны остиндца, и матросы, бросая косые взгляды на Сао, помогли им подняться на борт. Коробку с серебряными таэлями Роберт спрятал в одежде.
Лорд Макартни ждал на палубе.
— В самое время, — заявил он. — Не думаю, что мы могли бы остаться здесь еще на неделю, слишком уж разбушевались эти ветры. Итак? Привезли письмо от Сяньлуна?
— Боюсь, его не будет, милорд, Хошэнь был весьма оскорблен вашим требованием и решил, что ему в конце концов не так уж интересен визит на наши корабли.
— А я что говорил! — вскричал Марджорибэнкс. — Мерзавец пытается избежать заслуженного наказания, втайне от своего хозяина.
— Готов поклясться, что вы правы, — согласился Макартни. — Должен сказать, что все, к сожалению, обернулось довольно неудачно. — И пристально посмотрел на Роберта, как будто тот был всему виной. Потом перевел взгляд на Сао. — А это что за особа?
— Она принадлежит мне, милорд, — объяснил Роберт.
— Вам?
— Ее дал мне Хошэнь, в знак признательности за то, что я пытался для него сделать. И добавил поспешно: — Хотя эти усилия и закончились теперь ничем.
— Господи помилуй, — сказал Макартни. — Дал ее вам?
— Это обычное дело в Китае, милорд.
— Языческая страна, — проворчал Макартни. — Как я рад, что мы убираемся отсюда. Но вы должны избавиться от этой женщины, господин Баррингтон. Немедленно.
— Милорд?..
— Я с самого начала дал ясно понять, что не потерплю безнравственности на моих судах, — отрезал Макартни. —
Роберт ошеломленно смотрел на Макартни. Жизнь без Сао казалась ему немыслимой, хотя она провела с ним всего неделю.
— Милорд, — сказал он, — я готов жениться на этой девушке.
— Что? Жениться на язычнице китаянке? Слыханное ли дело! Вы разрушите свою жизнь. Я не могу этого допустить. Кроме того, ни при каких обстоятельствах ее не должно быть на моем корабле. Отошлите девушку на берег, или я закую вас в кандалы, а ее вышвырну за борт.
Робертом овладело сильное искушение дать отпор его светлости. Может, сказать ему, что если Сао покинет корабль, то уйдет и он? Но чем это кончится? Если его сошлют на берег, вряд ли Хошэнь или Ван Луцин пожелают с ним знаться. Ведь проку им от него тогда не будет. Какое-то время он проживет на свою сотню таэлей, возможно… но деньги скоро кончатся, если только прежде Хо не арестует его и не казнит за то, что он слишком много знает о его планах.
Он посмотрел на Сао. Она была прекрасна и покорна ему. Отвергнуть ее, говорил Ван, значит выбросить на улицу, обречь на болезни и унижения. И все-таки ей придется самой искать свой путь к спасению, так же, как и ему. Только богатство и власть, которая дает богатство, имели значение в этом мире. А богатство близко, рукой подать, главное — не подвести Хошэня.
И кроме того, положение не было таким уж безнадежным, каким показалось вначале. Он по-прежнему работал на Хошэня, и Ван знал об этом.
— Ты должна сойти на берег, — сказал он Сао.
— Я должна быть с тобой, мой господин.
— Нельзя — так уж получается. Послушай, возвращайся на берег, к Ван Луцину. Объясни, что я никак не могу взять тебя с собой, потому что мой господин не разрешает. Скажи, что я поручаю ему заботиться о тебе, пока сам не вернусь за тобой. Он знает, когда это произойдет.
Сао смотрела на него во все глаза, они медленно наполнялись слезами.
— Я никогда больше тебя не увижу.
— Увидишь, — пообещал он. — А теперь иди.
Она помедлила в нерешительности еще мгновение, перевела взгляд с Роберта на Макартни, затем повернулась и пошла вниз по трапу, на сампан.
— Зачем столько грусти? — поинтересовался его светлость. — Вы же овладели девушкой, не сойти мне с этого места. Или вы хотели, чтобы она сидела у вас на шее до конца жизни? Вы негодяй, Баррингтон, но удачливый негодяй. Теперь, капитан Гауэр, поднимайте паруса. Скажу вам, сэр, я просто не чаю распрощаться с этой языческой страной.
Стоя у борта, Роберт провожал взглядом сампан, шедший на веслах к берегу. На корме застыла Сао, ветер раздувал ее плащ. Назад она так и не посмотрела.
Глава 3 БЕЛЫЕ ЛОТОСЫ
— Чжэн И! — воскликнула Лу Шань и отвесила низкий поклон. — Добро пожаловать в мое скромное заведение.
При поклоне черные, струящиеся вниз волосы миниатюрной Лу Шань почти полностью скрыли ее голову и тело. Гостя встретил живой, мягкий взгляд… Этими же эпитетами несколько лет назад можно было обрисовать и фигуру Лу Шань. Только давние знакомые Лу Шань ведали о том, что она тверда, как сталь, безжалостна, как огонь, и жестока, как дикий зверь. Лу Шань преклонялась перед одной святыней — деньгами.