Восемнадцатый легион
Шрифт:
Все же что-то удерживало его от того, чтобы просто встать и уйти. Не мог он взять и вот так покинуть Аудакса, не расспросив. Ведь что-то явно случилось, иначе почему оптион будто сам не свой? Явно это связано с угрозами тессерария.
– Послушай, - наконец, не выдержав, сказал легионер, - Хватит притворяться, будто все нормально. Я же на твоей стороне. Расскажи правду.
– На моей стороне, говоришь?
– подняв бровь, переспросил Аудакс.
– Тогда скажи вот что: пока ты меня ждал, тебя кто-нибудь видел?
– Нет, - ответил Кастул,
– Никто не видел, точно.
– Ясно, - кивнул оптион.
– Теперь слушай меня внимательно.
Он вмиг стал серьезным, близко наклонился к лицу солдата и начал говорить.
– Вонючка дезертировал. Завтра лагере будет шумно, когда они поймут, что он пропал. Сюда припрется преторианская гвардия, из охраны легата. Начнут задавать вопросы. И когда они спросят, где ты был в этот вечер, ты скажешь им что мы с тобой напились. Встретились, как только закончился день, и ушли из лагеря. Вернулись ближе к ночи.
– Что?!
– воскликнул Кастул.
– Ты головой ударился? Куда свалил Кезон?!
Солдат заметил, как моментально окаменело лицо Аудакса после его слов. Потухший взгляд ожил, и теперь голубые глаза пылали нескрываемой ненавистью.
Ужасная догадка вдруг поразила разум. Кастул понял, что случилось.
– Куда ты его дел?
– наконец задал он вопрос.
– В болото. Там теперь отдыхает, - злобно усмехнувшись, ответил оптион.
Кастул ничего не ответил. Он давно знал, каков на самом деле его друг. Прекрасно запомнилась та история с Субурой и мертвым извращенцем.
Но то, что легионер услышал сейчас, повергало в шок. Самое плохое в этом всем было то, что он дал слово. Сам просил у него правды, и получил ее. Назад пути нет. Особенно зная, насколько может быть опасен сидящий перед ним человек.
– Ну, что скажешь, приятель?
– спросил оптион, с улыбкой глядя на Кастула, -. Думаю, не стоит пояснять что случится, если тебе вдруг вздумается с кем-то поболтать об этом.
– Еще бы, - хмыкнул солдат.
– Мне ли не знать. За что хоть ты его?
Кастул изо всех сил пытался продемонстрировать равнодушие. Ни в коем случае нельзя показать ему испуг. Иначе он нападет. Аудакс сейчас на взводе, и может подумать все что угодно.
– Эта сумасшедшая мразь решила сделать меня своей девкой, - выпалил оптион. Услышав слова друга он немного пришел в себя, и уселся за стол, подперев рукой подбородок.
– Чего?!
– воскликнул Кастул, - Как такое возможно?!
Он сперва не поверил своим ушам. И так удивился, что даже открыл рот. Трудно даже представить себе эту ситуацию. Здоровый, мускулистый Аудакс и рядом хлипкий недоделок Кезон, пытающийся его к чему-то насильственно склонить.
– Ты что, правда думаешь, что я позволил бы ему?
– делано-скучающим тоном сказал оптион.
– Конечно же нет. Вонючка натурально сошел с ума. Это длится уже очень давно. Он был педиком, и решил, что я подставлю ему зад по первому требованию, стоит лишь ему щелкнуть пальцами.
–
– возмутился Кастул, - Мог бы сказать мне или Крысе!
– И что бы ты сделал?
– скептически повел бровью Аудакс, - Тессерарий меня шантажировал. Якобы, уж очень здорово мы с командиром дружим. Ты догадываешься, к чему он клонил. И посмей я только рот открыть, как он сразу бы сказал Фальксу. Дальше ты знаешь, что бы было.
Оптион мрачно поглядел на солдата, и отвернулся.
Кастул кивнул. Он знал.
Дальше был бы унизительный осмотр, перед строем. Если обнаружат приметы связи, порочащей честь армии и Божественного Императора, будет казнь. И не важно кто ты - боевой командир, или простой солдат. В Римской армии все равны.
А если не обнаружат, каково будет потом тому же Крысе? Он навсегда потеряет уважение своей центурии - слыханое ли дело, командир - и вдруг заподозрен в мужеложестве? Тоже самое относится и к его оптиону.
– Теперь ты понимаешь, почему мне пришлось грохнуть этого идиота, - потерев шрам на переносице, сказал Аудакс.
– Все начиналось так невинно. Сперва он просто требовал с меня денег. А потом начал говорить, намекать мне. Рассказывал свои поганые фантазии, - Аудакс скривился и плюнул на пол.
- И вот вчера поставил ультиматум - мой зад, или жизнь. Ну я и выбрал.
Последние слова он произнес с улыбкой. Весь его вид говорил о крайнем довольстве своим поступком. Но Кастулу было нечего ответить на это. Он не знал, как бы поступил сам в этой ситуации. Скорее всего, тоже убил бы. Кастул понял еще с самого начала, что их тессерарий со странностями, но чтобы дело заходило так серьезно - это было сложно представить. Солдат напряг память, пытаясь вспомнить хоть какой-нибудь эпизод, который мог бы навести на мысль о том, что Кезон немного, хм, отличается от других. Но ничего такого на ум не приходило.
– Больше всего я не хотел, чтобы Крыса пострадал, - наконец, после паузы продолжил Аудакс.
– Он мне как брат. Даже больше, как отец. Никогда не забуду, как он взял меня оптионом. Единственный из всех, кто не предал. Кому было не все равно.
Оптион замолк, и печально уставился на мерцающее пламя светильника. Только сейчас Кастул наконец смог разглядеть, насколько изменился его друг. Теперь он напоминал изможденного, дряхлого старика. Словно кто-то выпил из него всю жизнь. Похоже, он все-таки не врал, когда сказал что Кезон его шантажировал.
Чувство вины острой иглой пронзило нутро солдата. Наконец, до него дошло насколько несчастен Аудакс. Едва не более, чем он сам, вместе со своим желанием умереть.
Оптион искал друга. Того, кто мог бы его понять. Болезненно, неправильно, но он хотел быть нужным. И надеялся, что им станет Кастул но тот лишь посмеялся над ним. А ведь Аудакс еще тогда предупреждал, что связываться с ним опасно.
– Я помогу тебе, - глубоко вдохнув, чтобы подавить в себе нарастающее беспокойство, сказал солдат.