Восемнадцатый легион
Шрифт:
– Еще бы, - ухмыльнувшись ответил Аудакс, - куда ж ты теперь денешься.
Следующее утро началось как обычно с построения. Солдаты, переговариваясь в полголоса, встали перед легатской палаткой, ожидая что будет дальше.
В то утро темой для обсуждений стала пропажа тессерария. Вопреки ожиданиям Аудакса, его отсутствие обнаружили еще глубокой ночью, и уже тогда кто-то поднял тревогу. Весть быстро разнеслась по лагерю, и дошла до ушей трибуна Фалькса. Тот был просто в бешенстве. Рвал и метал, узнав, что его любимый стукачок
Трибун тут же велел прочесать лес, и ближайшее поселение. Обыскать каждый закуток, но найти Кезона во что бы то ни стало.
Руководить поисковой операцией поручили конечно же Крысобою. Он все утро носился туда-сюда раздавая приказы.
Но как ни старались конные патрули, избороздившие лес вдоль и поперек, и даже их пешие сослуживцы, допрашивающие варваров из поселка, ничего не удалось найти.
Тессарария будто след простыл. Ни единого намека даже, что он вообще существовал. Будто в воздухе растворился, несчастный вонючка.
Как и следовало из этой ситуации, они пришли. Их было восемь. Все как на подбор, рослые, сильные красавцы в блестящих доспехах. Преторианская, мать их, гвардия. Элита римского войска.
Их командир ехал верхом на высоком темно-гнедом жеребце с белой проточиной во лбу.
Командира звали Тит Цеккум. Это был низенький толстый человечек в панцире и золоченом шлеме с поперечным гребнем. Цеккум был лучшим в своем деле. Он мог найти все что угодно, и кого угодно. Именно ему поручалось расследовать самые сложные дела, и он всегда выискивал виновных.
Преторианец, горделиво проезжая мимо строя, свысока поглядывал на солдат. Весь его вид выражал презрение. Рядом с его конем шел один из легионеров. Он вел на цепи здоровенную черную псину.
Псина то и дело рычала и скалила зубы. Гневно сверкая своими черными глазками, поглядывала на строй, и Кастулу казалось, что она ищет именно его.
Его, преступника и лжесвидетеля. Он уже готовился к тому, как после построения его вызовут, и он будет отвечать на вопросы.
Гнуться и потеть под тяжелым взглядом дознавателя.
– Где ты был вчера ночью, легионер?
– , поигрывая стилем, спросит его преторианец.
– Пил. Вчера напился как пес, а потом к отбою вернулся в лагерь.
– Подтвердить кто-то может?
И сверкнув глазами, ищейка наклонится близко-близко к кастуловой физиономии. Чтоб ни одна его эмоция не проскочила мимо внимательного взгляда.
– Да, может. Мой оптион, Квинт Аудакс. Мы вчера с ним вместе напились.
И преторианец сделает вид, что ему поверил. А потом, уже уходя, как бы невзначай обернется на пороге, чтоб задать свой последний вопрос.
– В какое время это было?
Ну и тут Кастул штанишки-то и обмочит. Потеряется, и это станет зацепкой. Его начнут пытать, вытягивая все возможные сведения. И кто знает, сумеет ли он проявить римскую стойкость, даже под угрозой смерти не выдав друга.
Солдат нервно сглотнул и поежился.
– Нет, - тут же отозвался внутренний голос, - Нельзя. Сам знаешь. Аудакс поступил правильно.
Когда закончился строевой смотр, и солдаты разошлись, Кастул решил во что бы то ни стало найти оптиона и с ним поговорить. О чем, правда, будет разговор, он не знал. Как, впрочем, не осознавал и смысла этой попытки.
Конечно, Аудакс не смог уделить ему ни минуты. Текущие дела не позволили оптиону отвлечься на докучливые переживания Кастула.
– Уйди, - сказал он, поджав губы, когда солдат к нему подошел.
– Ты досаждаешь мне.
И разговора не состоялось. Кастул, понимал почему Аудакс так поступил. Шумиха в лагере поднялась такая, что аж содрогался германский лес. Пропажа вонючки, и начавшееся расследование стали темой дня. Откуда-то пошел слух, что Кезон на самом деле не дезертировал.
Его кто-то убил.
Кастул внутренне содрогнулся, когда услышал это предположение из уст одного служивого, но виду не подал.
Гвардейцы рыскали повсюду. Каждый, кто имел хоть какое-то отношение к несчастному тессерарию (а это, без малого, сотня человек) подвергались допросу. Пока короткому, поверхностному, но от того самому важному.
Толстяк Цеккум лично присутствовал при проводимом расследовании. В допросной камере, коей служила подсобка в бараке, он сидел за столом, наблюдая, как его подчиненный опрашивает легионеров.
Сам командир молчал, лишь изредка сверля темными глазками-буравчиками очередного потенциального виновного.
А чуть позже на скамейке подозреваемого оказался Кастул.
Его допросили быстро. Солдат даже не успел испугаться. Вопросы, которые задавал дознаватель, не содержали в себе никакого подвоха, как казалось Кастулу. Где был? Пил с оптионом. Свободен!
Уже выходя из бараков, он понял, насколько близко прошла от него опасность. А приди в голову Цеккуму что-нибудь нехорошее, зацепись он за некую мелочь... Все! Плакала кастулова голова. Ну и Аудакса, за одно. Пока что все обошлось.
Но солдат нутром чувствовал, что этим дело не закончится. Предчувствие сбылось, когда преторианцы вывели ту самую пресловутую черную псину, и она сразу взяла след.
Тщательно изнюхав землю возле ворот, собака оскалилась и зарычала. А затем ринулась вперед, прочь из лагеря, в сторону леса, увлекая за собой людей.
Кастул, случайно видевший эту сцену, постарался как можно быстрее скрыться подальше с глаз ищеек. Уж очень он боялся, что каким-то образом те по его поведению узнают, кого можно порасспросить о загадочном исчезновении тессерария.