Восемнадцатый легион

Толорайя Баграт

Память тут же услужливо предоставила ему яркие воспоминания о том самом разговоре с Аудаксом.

– Куда ты его дел?

– В болото. Там теперь отдыхает, - со злобной усмешкой ответил оптион.

«Значит, в болото, - кивнул сам себе Кастул.
– Пес приведет их к месту гибели вонючки, вот что. А если они достанут тело, станет совсем плохо. Остается только надеяться, что Аудаксу хватило ума затолкать его подальше в топь. А если нет...

Волны паники прокатились по телу, заставляя сердце биться как бешеное. Срочно! Найти Аудакса,

сказать ему, предупредить!

Он уже был готов избегать весь лагерь, только бы найти оптиона прямо сейчас. Но ему пришлось использовать всю свою силу воли, чтобы это желание подавить. Вместо глупой беготни он начал рассуждать.

– Во-первых, - думал он, - бессмысленная беготня вызовет подозрение. Во-вторых, Аудакс не настолько идиот, чтобы рисковать своей жизнью. И кроме того, скорее всего они просто ничего не найдут. Трясина навсегда упокоила вонючку в своем черном лоне, где ему и место.

 Эти здравые мысли ненадолго успокоили солдата, и позволили вернуться к своей обычной работе. Он решил не трогать Аудакса лишний раз - тому сейчас явно не до пустословия. К чему разводить нытье на тему «а что? А вдруг?».

Он понял насколько ошибался, когда спустя несколько часов заметил, как в сопровождении ребят из гвардии, к лагерю приближается небольшая повозка, запряженная мулом. От повозки ужасно воняло. Тяжелый, гнилостный запах можно было учуять аж за версту. Кастула как раз распределили охранять ворота, так что ему пришлось встречать прибывших.

На дне повозки он разглядел нечто, сверху донизу укрытое мешковиной.

Как положено, преторианцы остановились перед воротами, и их старший - высокий, худой офицер с угрюмым выражением лица, - назвал пароль. Выглядел гвардеец, как и остальные его ребята, так себе.

 Весь в грязи и тине, мокрый с ног до головы, но явно чем-то обрадованный. Рядом с ним на цепи сидела довольная собой псина.

– Что привезли?
– делано будничным голосом спросил Кастул. Он старался придать своему виду как можно больше равнодушия, хотя внутри был просто снедаем чувством страха. Едва сдерживался, чтобы не сорваться с места, и не сбежать отсюда куда подальше. Ибо понял, что именно, точнее кто, вернулся в своей лагерь.

– Сам посмотри, - ткнув пальцем в сторону телеги, сказал преторианец, - авось узнаешь.

Вместо ответа Кастул молча подошел, и откинул покрывало. Из-под мешковины на него белесыми глазами уставился мертвый тессерарий.

Вонючку почти не узнать. Аудакс хорошо постарался.

Все лицо Кезона было опухшим, и представляло сплошное месиво из запекшейся крови. Кожа на щеках и под глазами вздулась, и приобрела зеленовато-багровый оттенок. Кости лица были сломаны, шея повернута на бок под неестественным углом.

– Проезжай, - Кастул, не в силах более наблюдать эту омерзительную сцену, поспешно швырнул назад край мешковины, и махнул рукой преторианцу.

Тот, ничего не сказав, лишь усмехнулся.

К счастью он принял за любопытство выражение лица солдата, когда тот рассматривал мертвого

тессерария. Не удивился офицер даже тогда, когда он, откинув покрывало, вдруг побледнел.

Кастул на негнущихся ногах вернулся в караулку, где его уже ждали ребята из смены. Они тут же кинулись с расспросами, и пришлось от них отмахиваться.

 «Нашли! Нашли! Нашли!» - единственная мысль билась в его мозгу раненной птицей.

Преторианцы докопаются. Скоро возьмут Аудакса, а затем придет черед Кастула. Как лжесвидетеле. Они очень скоро поймут, что он врал на допросе, покрывая убийцу. И затем их обоих казнят.

Кастул сжал зубы, едва не до скрежета.

Гребаный оптион! Ну почему?! Почему все произошло именно так?!

До конца смены оставалось три часа. Но ему уже не терпелось сорваться, и побежать к оптиону чтобы все рассказать. Но этого делать категорически нельзя. Ни в коем случае, Кастул бы не посмел покинуть пост - он же не хочет навлечь на себя и на своего оптиона еще кучу бед?

Когда наконец время вышло и настал черед меняться, Кастул с небрежной быстротой передал пароли новой смене, и со всех ног рванул к баракам. Время было уже позднее. Солнце давно скрылось, оставляя на небе косые отблески заката.

По пути солдат совершенно неожиданно наткнулся на Аудакса. Тот неподвижно стоял в тени одного из домов, опершись руками на стену. В подступающих сумерках Кастул разглядел его лицо. Оно было странно бледным, и каким-то маскообразным.

– Аудакс!
– воскликнул солдат, - Преторианцы привезли тессерария!

В ответ оптион повернулся и как-то странно глянул на Кастула.

– Я знаю, - ответил он.
– Цеккум молодец, всегда находит то, что нужно. Уже известно, кто убийца.

– Что?!
– Кастул едва не поперхнулся, услыхав то, что сказал Аудакс.
– Как его имя?!

В голове не укладывалось, как такое могло произойти. Ведь он же сам признался, что отправил Кезона на болото за то, что тот ему угрожал. Кто еще мог это сделать? Или может он кого-то покрывает?

– Марк Крысобой, - ответил Аудакс дрожащим голосом, и закрыл лицо руками.

После этого для Кастула настоупило полное безумие??

Ситуация выглядела безумнее, чем мешок набитый кошками. Кастул не понимал решительно ничего. При чем здесь Марк Крысобой? Как он мог вообще знать что-либо, если тессерарий запал только на Аудакса?

После подробного расспроса ему наконец удалось выяснить, что якобы в тот вечер, когда оптион встретился с тессерарием, кто-то видел Крысу, уходящим за пределы лагеря.

Этим кто-то оказался некий старик из поселения. Больше свидетелей не было.

 И этих недопоказаний Цеккуму хватило, чтобы взять Крысобоя. Аудакс его есетственно уже никак защитить не мог, поскольку сказал утром что в тот вечер напился с Кастулом и ничего не помнил.

Да, что не говори, молодец Цеккум. И виновного нашел, и хлебную должность центуриона второй освободил. Элегантно вышло.