Восемьсот виноградин
Шрифт:
– Можно нам к нему? – спросила она врача.
– Дэн сказал, что у вас и так был слишком долгий день и лучше вам поехать домой. Думаю, это мудрое решение. У него слабость, пусть поспит. Да и тебе, Джен, не мешает отдохнуть. Увидитесь завтра утром.
– Да, конечно, – кивнула мама. – Так будет лучше всего.
Она стиснула мою руку, прошла мимо врача и направилась прямо к мужу.
Холмы Себастопол-Хиллс, Калифорния, 2009 г
Жена злилась на него и была права.
Однако мыслями он был далеко отсюда – поэтому Джен и злилась. Если Дэн все равно что отсутствует, зачем поехал с ней?
Джен нравилось в Биг-Сюре и на побережье. Она присоединилась к ансамблю любительского музыкального театра и теперь пропадала на репетициях. Если честно, дело было именно в этом: Дэну казалось, что его бросили. Он почти не видел жену и вел себя, как ребенок.
– Может, ты плохо себя чувствуешь?
С тех пор как у Дэна случился инфаркт, жена постоянно задавала ему этот вопрос.
– Со мной все в порядке. Правда.
– Значит, ты просто разучился отдыхать. За эту самоотверженность, за страсть к своему делу я тебя и полюбила. Но нужно же уметь отвлекаться! Ты не интересуешься ничем – только виноградником.
– Знаю.
– Ты даже не пытаешься заняться чем-то другим!
– Знаю.
Она ждала, что он скажет дальше.
– Если хочешь, можно продать виноградник.
– Дэн, почему ты меня не слышишь? Никто не предлагает продавать виноградник.
Джен взглянула на него. Дэн вспомнил, какая любовь светилась в ее глазах раньше. Теперь жена смотрела по-иному.
– Тогда о чем же мы говорим? – спросил он.
– О чем-то другом.
Джен хотела уйти, но Дэн ее удержал. Он ничего не говорил – просто сжимал ее руку, надеясь, что она поймет все без слов. Дэн ждал от жены того, что она всегда делала во время ссоры.
Ждал, что она сделает первый шаг.
Всего лишь детали
Синхронизация. В винограднике вспыхивает пожар, и тут, как по волшебству, начинается ливень. Его ждали уже давно, но пошел он именно сейчас, будто специально, чтобы потушить огонь.
Синхронизация. Сердце гонит кровь по сосудам. Сосуды возвращают кровь к сердцу. Необходимые вещества поступают по коронарным артериям к сердечной мышце, где они нужнее всего.
Негласный договор.
Бен вернулся на виноградник – подменить Мишель. Маргарет отправилась с ним, к близнецам; она не ожидала, что Бобби поедет с ней, однако он поехал. Последним меня покинул Финн, чтобы поговорить с пожарными и посмотреть, что осталось от домика винодела. К тому времени как мама вышла из палаты, в приемном покое сидела одна я, окруженная пустыми скамейками. В руках у мамы был огромный пакет.
– Ты
– Разъехались по делам.
– Спасибо, что дождалась. – Мама тяжело опустилась на скамейку, положила пакет между нами. – Ну и ночка!
– Как папа?
– Ворчит. Думаю, это хороший признак.
– Из-за чего ворчит?
– Рвется собирать виноград.
Я хотела ответить, что Бобби обо всем позаботится. Однако это ничего бы не изменило: отец пожелал бы убедиться самолично.
– Папа пытался рассказать мне об инфаркте, но я не услышала.
– Наверное, так рассказывал.
И все же я чувствовала себя виноватой, потому что не ощутила неким шестым чувством, что здесь происходит. Потому что была далеко.
– Не надо.
– Чего не надо? – спросила я, поднимая на маму глаза.
– Не говори, что всему виной продажа виноградника. Дело в другом, и папа хотел, чтобы ты это поняла. Инфаркт повторился, потому что он не продал землю раньше.
Я кивнула. Похоже, она права. Отец отдал винограднику все, что мог; пришла пора отдать себя чему-то другому. Я больше не собиралась спорить с ним об этом. Я больше не собиралась спорить с ним ни о чем.
– Папа сказал, что это подходящее завершение, – снова заговорила мама.
– Для вечеринки в честь последнего урожая?
– Для вечеринки в честь последнего урожая. – Она наклонилась ко мне и добавила: – Похоже, в домике винодела кто-то оставил что-то на плите…
Мама со смехом покачала головой. А что ей еще оставалось? Среди событий этой ночи пожар – не главное. А главное вот что: она выглядела счастливой. Гораздо счастливее, чем полагается в больнице. Гораздо счастливее, чем была в последнее время – с тех пор, как я вошла в дом в свадебном платье и увидела ее, укутанную в полотенце. Казалось, с того момента минула целая жизнь.
На мамином лице отразилось понимание того, что она должна сделать. Она должна оставить Генри, если хочет заново начать жизнь с моим отцом.
Мама опустила взгляд.
– Генри – хороший человек. Я забыла об этом упомянуть, когда объясняла, как чувствую себя рядом с ним. Однажды я расскажу тебе всю историю.
– А как она заканчивается?
Мама немного помолчала.
– Я остаюсь с твоим отцом. В конце истории я остаюсь с твоим отцом.
Я облегченно перевела дыхание.
– Тогда детали неважны.
– Еще как важны, – возразила мама. – Именно общая картина сбивает нас с толку.
Где здесь детали? И где общая картина? Общая картина такова: маме приходилось чем-то жертвовать. Нам всем приходится, не так ли? У нее жертв накопилось слишком много. Но теперь она пыталась забыть о них во имя того, что получила взамен.
– Бен очень хочет тебя понять, – снова заговорила мама. – Я не утверждаю, что это ему удается. Но главное, он не оставляет попыток. Иногда нужно просто вспомнить, что мужчина старается, как может.