Восхитительная Софи
Шрифт:
А если Лайам поворачивался к Софи, в его глазах появлялось желание.
Она не хотела верить этому. Нет, не желание! Благодарность, возможно, и дружелюбие. Да, именно дружелюбие – ведь они много времени проводят вместе.
Часто, оседлав Джаспера и Лили, они выезжали на прогулку. Вокруг лежали дикие и прекрасные земли. В десяти минутах езды от того места, где они с Гарри купались, бил родник. Увидев его, Софи вскрикнула от восхищения.
Глубокое озерцо, словно вырезанное в скалах, с кристально чистой
Хотя она и не желала это признавать, между ними время от времени вспыхивали искры. И они не знали, что с этим делать. Софи металась ночами в постели без сна, ворочаясь с боку на бок…
Когда они вышли во двор, Лайам позвал:
– Роб!
Он отдал Гарри конюху. В последние дни Роб очень старался подружиться с малышом. У конюха было шесть младших братьев и сестер, он скучал без них и радовался общению с Гарри. Малыш улыбнулся Робу.
Он улыбнулся!
– Поехали, – сказал Лайам и вскочил на жеребца. Софи села на Лили.
Усмехнувшись, он пришпорил коня и пустил его в галоп. Софи еще раз взглянула на счастливого Гарри, а затем с ликующим криком помчалась за Лайамом.
Кровь стучала в ее висках, душа воспарила на небеса. Гарри подружился с Робом, он в надежных руках, а она может насладиться бешеным галопом своей резвой кобылки.
– О, как замечательно! – просияла она, когда они наконец вернулись обратно. – Это словно полет!
Гарри, взмахнув ручонками, заразительно засмеялся. Софи, спрыгнув с лошади, тоже расхохоталась:
– Ты, наверное, хочешь быстро покататься? Ну, боюсь, тебе придется подождать, пока ты не вырастешь.
– Когда он вырастет, – сказал Роб, передавая ей Гарри и беря за поводья Лили, – он всех нас посрамит. Я позабочусь о лошадях, босс, – добавил он, взяв и Джаспера.
– Спасибо, Роб. – Лайам повернулся к Софи. – Давай я понесу Гарри.
Софи отдала ему малыша без всякого ропота, без душевной боли. Кровь ее бурлила, когда они вместе пошли к дому. Она едва сдерживалась. Ей хотелось танцевать от счастья.
– О, как мне понравилось!
Лайам, улыбнувшись, окинул ее взглядом с головы до ног:
– Я заметил.
– Знаешь, мне очень хотелось бы иметь кусочек земли где-нибудь в пригороде Перта, с маленьким коттеджем, с лошадью, цыплятами и… – Софи умолкла на полуслове. Не стоит сейчас думать о том, как она будет жить без Гарри. – Может быть, я выиграю в лотерею, – выдохнула она.
Лайам не смотрел на нее, рот его сжался.
– Ты можешь чаще бывать здесь и в Джарндирри.
Неожиданно Софи осознала, что ей очень скоро предстоит покинуть Неварру. Она забыла об
– Я искупаю Гарри и уложу его спать, а затем приготовлю молочный коктейль, если хочешь. – Она взяла у Лайама ребенка. – Или тебе надо заняться делами?
Лайам расправил плечи, засунув пальцы за пояс джинсов.
– У меня нет ничего срочного. – Уголок его рта приподнялся в улыбке. – Молочный карамельный коктейль… Звучит очень заманчиво.
Его ярко-голубые глаза оценивающе рассматривали ее. Софи мгновенно сообразила, что преждевременно засунула в дорожную сумку свою широкую мешковатую рубашку.
Впрочем, это ничего не изменило бы.
– После галопа твои щеки порозовели. – Он с изящной, ленивой грацией открыл перед ней дверь. – Иди укладывай Гарри, я буду тебя ждать.
Лайам улыбнулся – той медленной сексуальной улыбкой, которой в последнее время часто одаривал ее.
– Хорошо, – сказала она и бросилась бежать.
Софи неспешно меняла Гарри подгузник, мыла ему ручки и лицо, пела песенку, укладывая спать. И не потому, что ей требовалось время, чтобы успокоиться. Она наслаждалась драгоценными минутами общения с ребенком.
Она будет помнить о них, когда вернется в Перт.
Гарри заснул. Софи поднялась, одернула блузку и мысленно встряхнулась.
– Карамельный молочный коктейль, – пробормотала она. – Фу-ты ну-ты.
Необходимо превратить это в шутку. Никаких искр.
Решительным шагом Софи пошла по коридору – подбородок вздернут, плечи развернуты. Закрыв глаза, она глубоко вздохнула. Затем открыла их, и…
Ах! Софи чуть не врезалась в почти обнаженного Лайама, который выходил из ванной. На сей раз не было никакой надежды подавить жар, мгновенно охвативший ее тело.
На нем было полотенце – и больше ничего. Оно начало сползать, и Лайам, тихо выругавшись, едва успел подхватить его.
После душа волосы его стали иссиня-черными, а на шее и за ушами появились завитки. Капли воды стекали по широкой сильной шее, и Софи почувствовала, как во рту у нее пересохло.
Темные волоски курчавились на груди, и пальцы Софи потянулись к ним. Рельефные мышцы на плечах и руках были результатом тяжелой физической работы. Золотистый загар свидетельствовал о том, что Лайам иногда трудится без рубашки.
Женщина посмотрела на узкую дорожку из темных волосков, спускавшуюся вниз и исчезавшую под краем полотенца, на плоский живот, стройные бедра. Перед ней стоял совершенный образец мужской красоты. Ей пришлось сжать кулаки, чтобы не дотронуться до него. Она знала, каков он на ощупь: твердый и шелковистый. И горячий.
– Софи?
– Д-да… – Она не могла оторвать от него взгляд.
– Софи!
Резкий тон заставил ее заморгать и посмотреть ему в лицо. Оно было так же прекрасно, как и тело Лайама.