Восход Хепри
Шрифт:
Нос лодки ткнулся в бесплодный песок отмели западного берега…
Верховный Хранитель спрыгнул в воду, спугнув парочку небольших крокодилов, незаметных в закатном полумраке, и потащил лодку на берег.
— Куда теперь, лодочница? Где ты задумала поединок? — Ипи помог девушке выбраться из лодки, ожидая её указаний.
— Ты знаешь заброшенный дом служителей Перешедших, подносивших еду и напитки тем, к чьим погребениям сотни лет не приходят родные, опустевший ещё до нашествия грязных Хаков? — Анх-Нофрет скрылась, растаяла призраком в предзакатном сумраке, но Ипи-Ра-Нефер хорошо
— Тот, чьё Рен будет заменено на Хеви-Ра-Неха, Ам-Дуат ждёт и приветит тебя! — внезапно, в полумраке открылся ярко освещенный несколькими лампадами дверной проём, но Ипи не увидел в нём женщины.
— Я могу входить, не опасаясь кинжала убийц, Анх-Нофрет, или стоит обнажить клинок, дабы наш поединок был воистину честным? — Ипи положил руку на рукоять из слоновой кости, стоя перед проёмом, но не решаясь войти.
— Тебе не стоит бояться меди или бронзы, почтеннейший Ипи-Ра-Нефер! В том, чтобы не убивать своих врагов бесчестно, я подобна тебе, Верховный Хранитель.
— Да приветят Нетеру говорящего истину! — Ипи вошёл внутрь, скинув плащ, сандалии и дорогой шлем. Анх-Нофрет ждала его у рассохшегося деревянного стола, тем не менее, покрытого дорогим льном, и щедро накрытого яствами и винами, — хозяйка накормит и напоит своего гостя?
— Мои глаза не лгут мне? — Анх-Нофрет задорно улыбнулась Ипи, — высокородный Ипи-Ра-Нефер, тайной власти которого опасается сама Почтеннейшая, боится несчастной девушки? Или ему непривычен поединок, когда лучники Хранителей и гремучие стрелы ладей не бьют из-за спины?
— Достойная Анх-Нофрет! — Ипи сел, поклонившись женщине, — как писали мудрецы, не стоит, плывя в лодке по водам Хапи, хватать крокодила за хвост, и вдвойне не стоит пытаться насмешить его своей дерзостью! — Ипи взял пустую глиняную чашу и протянул ей, — налей мне того вина, которого пожелаешь сама.
— Прости меня, тот, кого за Вратами будут звать Хеви-Ра-Неха, — женщина поклонилась Ипи, и налила финикового вина, — я должна выполнить любое желание вызванного соперника, мой господин.
— Я рад, что ты вспомнила об этом, — Хранитель улыбнулся, принимая, вызов, — но, не надейся, я не попрошу у тебя прощения. И я не попрошу твоей любви. Я попрошу тебя признаться, пока путь назад есть, чего ты не можешь мне простить? Того, что погиб твой отец, того, как он погиб, или того, что я, а главное, Мерит-Ра-Нефер, тогда, детьми, осталась живы, лишив тебя венца Соправительницы?
— Я никогда не думала о власти, почтенный Ипи-Ра-Нефер. Но лелеять месть в своём Ка способны не только вы с сестрой. Пути назад нет, Ипи…
— Да живёт вечно Фараон Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра! — Ипи-Ра-Нефер одним махом опрокинул чашу терпкого питья. Слишком терпкого… — Узнаю этот яд, Анх-Нофрет, я так и знал, что ты используешь его! — Верховный Хранитель улыбнулся и взял жирную ногу гуся, с жадностью вгрызшись в жареное мясо.
— Так ты… Ты знал, Ипи… — женщина побледнела, вскочив со скамьи, — сорви это вино, не заедай его, Хранитель! Пока ещё не поздно!
— Теперь — пути назад нет, Анх-Нофрет, ни для меня, ни для тебя… — Ипи-Ра-Нефер облокотился на плетёную спинку.
— Значит
— Твои слова, Анх-Нофрет, — слова верной дочери и достойной женщины, — Ипи-Ра-Нефер положил правую руку на стол, — но ты зря боишься. Я не подниму меча. Но и не умру. Сегодня завершиться моё Посвящение. Чтобы родиться заново, Анх-Нофрет, нужно совсем немного — пройти через смерть. Раздели со мною эти кушанья и выпей вина, не отравленного, конечно, — Ипи улыбнулся.
— Противоядие, почтенный Хранитель? — женщина убрала кинжал и села напротив Ипи-Ра-Нефера, — я должна была догадаться, что носящий Маат-Хетем и шкуру пятнистой кошки предвидит, что в его питье будет яд… И узнает, какой, — но Ипи не дал ей договорить:
— Да, я знал, Анх-Нофрет, какой яд ты готовишь для меня, но я не принял противоядия, и я не… — внезапно, Верховный хранитель обмяк, его руки без сил упали на стол, а голова запрокинулась назад. Но он был жив. Он не мог шелохнуться, но мог говорить, — земляные бобы кушитов, яд тростниковой кобры, священная трава Хен, яд ракушки-лучницы, что так страшит рыбаков на Синих Водах, корень возлюбленных и…
— И ещё много разных трав Нахарина, в том числе и те, которые заставят тебя отвечать истину на любой из моих вопросов, достойный Ипи-Ра-Нефер. Ты будешь при своём разуме ещё час, но не сможешь и шелохнуться, мне хватит этого, чтобы завершить свои приготовления, а потом… А потом, достойнейший, я сниму Маат-Хетем с твоего пальца, Верховный Хранитель и… — Анх-Нофрет нашла футляр для папирусов на поясе Ипи и достала несколько листов, найдя среди них два пустых, но уже подписанных Ипи-Ра-Нефером, — скажи мне, достойнейший, как отличают твои люди тайные приказы Верховного Хранителя Трона?
— Моя подпись заключена в священный знак Сен, Анх-Нофрет, — только сейчас Ипи понял, что сказал ей правду помимо своей воли.
— Если ты скрепишь приказ, Ипи-Ра-Нефер, священнейшей из печатей, посмеет ли кто-то из твоих людей ослушаться его? — девушка задорно улыбнулась.
— Не посмеет, — выдавил Ипи.
— Даже… Даже, если Верховный Хранитель Трона прикажет убить свою прекрасную Нефру-Маат?
Она посмотрела в глаза Ипи-Ра-Нефера, и увидела в них то, что хотела — страх: «Да, Хранитель, ты проиграл этот поединок. Ты перейдёшь только завтра, и я успею вручить приказ много раньше, чем твой Ка заберут твари Ам-Дуат. И успею скрыться. Почему ты не отвечаешь мне?» — Анх-Нофрет подошла ближе, заглянув в глаза своей жертве, — «Не хочешь? Будь по твоему, грозный Ипи-Ра-Нефер!» — она рассмеялась, — «Нарекаю тебя Хеви-Ра-Неха, и пусть свидетелем мне будут Исефет, Ка-Ука, Асафот, Неха-Хер, Апопи, пусть примет Ам-Дуат идущего, да не попадёшь ты на суд Усера, да не оплачут тебя сестра твоя и жена твоя, подобно Асет и Небтет, ибо будут мертвы! Да не примет Те-Мери того, чьё Рен отныне — Удар Светила Ужасен, да не защитит тебя Дарующая и Отнимающая, да не узнают тебя Нейти и Анпу — защитники Перешедших!»