Восход Хепри

Шитяков Андрей Александрович

* * *

Великая ладья вышла из канала, ведущего из верфи в рукав Хапи и подходила к берегу у большой гавани Бехдета. Четыре ряда мощных вёсел согласно опускались в воду. Борт, обитый снизу толстыми брёвнами просмолённой пальмы, возвышался более чем на десять локтей. Листы меди или бронзы, которыми был обит узкий кринолин и стрелковые площадки, сверкали в лучах Светила, сияла позолотой и лазуритом громадная глава Хранителя Реки, увенчавшая таран, выдававшийся вперёд на толстом кедровом брусе. Наследник, воистину, сотворил чудо, построив такую ладью, и Верховный Хранитель как заворожённый смотрел на плод его разума.

Наконец, подняв вёсла одного борта, ладья быстро развернулась, и, повинуясь течению, пристала к высокому каменному причалу Бехдета. Два трубача приветили Фараона

и тяжёлый резной трап, украшенный золотом, опустился на камни пристани. Тути-Мосе с Ипи-Ра-Нефером немедля поднялись на палубу. Новая ладья хранила запах свежей кедровой смолы и поражала Верховного Хранителя своей мощью. Ипи не удержался, пробежавшись по новой ладье, даже заглянув на вторую палубу и в башенки лучников. На верхней палубе гребцы сидели по четверо, так, что двое из них в узком поясе нависали над водами, на каждое из верхних вёсел приходилось по два гребца. Верховный Хранитель ожидал, что гребцы будут размещены на четырёх палубах, но, к его удивлению, Тути-Мосе сумел разместить гребцов всего на двух. На второй палубе гребцы сидели подвое, и у каждого было своё весло, что вначале удивило Ипи, но затем, хранитель понял, что вёсла верхнего ряда много длиннее и тяжелее, не смотря на каменные противовесы, закреплённые на конце каждого. Гребцы на нижнем ряду не имели оружия, в отличие от верхних, способных поддержать воинов в бою. Высокая и прочная мачта из корабельной пальмы поднималась над палубой, наверно, на тридцать локтей, оканчиваясь длинной реей и довольно широкой стрелковой площадкой, защищённой бронзой. На небольшой надстройке на палубе были установлены три новых осадных лука, сделанных в Братстве Имхотепа по рисункам Ипи-Ра-Нефера. По два обычных осадных лука, с пластинами из рёбер бегемота, а не из особой бронзы, стояли на крышах огороженных площадок стрелков. Несколько лестниц с крючьями, явно предназначенными для захвата вражеских кораблей, лежащих на палубе и привязанных к мачте дополняли оружие новой ладьи Тути-Мосе. Ипи-Ра-Нефера, как ребёнка, обуял восторг, он подбежал к Тути-Мосе, разговаривающему с капитаном ладьи, и прервал их:

— Да живёт вечно Тути-Мосе! — Ипи поклонился, замявшись, он знал, что Фараон не откажет ему в просимом, но чувствовал неловкость.

— Что, достойнейший Верховный Хранитель? — Наследник спросил несколько удивлённо, поведение Ипи ошеломило его.

— Брат мой, ты знаешь, что по возвращении, я соединюсь с Нефру-Маат, ты говорил, что готовишь дар к нашей свадьбе, но я хотел бы сам выбрать его!

— Конечно же, Брат мой! — Фараон развёл руками, не зная, какой просьбы ожидать от Хранителя.

— Я хотел бы… Я прошу тебя подарить мне эту ладью, Тути-Мосе! — Ипи-Ра-Нефер едва набрался смелости.

— Что же, Ипи… — Фараон не был удивлён, скорее, польщён тем, что Хранителя столь потряс плод его разума, — ты — мой названный брат и верный Верховный Хранитель. Ты — брат Мерит. Ты оснастил эту ладью оружием, способным сокрушить любого врага, ты опытный воин и непревзойдённый стрелок. Так что, Ипи-Ра-Нефер, эта ладья твоя, только… Тогда мне придётся назначить тебя Знаменосцем Великой Зелени, ибо ладья эта не для вод Хапи.

— Я согласен, Тути-Мосе, и да будет так! И я благодарен тебе, Фараон, да будет жизнь твоя вечной, — Ипи поклонился Наследнику.

— Тогда, чего же мы ждём, — Фараон прикрикнул на капитана, — к Уаситу! — Тути-Мосе шепнул Верховному Хранителю, — те, кто нас любят ждут нас в Столице.

— И те, кто нас ненавидит, тоже ждут, Фараон, — шепнул Ипи в ответ.

4

Стражница Двенадцатых Врат

1511 ВС.

11 год Фараона Маат-Ка-Ра. Сезон Разлива. Месяц Тути.

Ниб-Амен, Ипи-Ра-Нефер и Наследник Тути-Мосе, не торопясь, выписывали знаки на своих папирусах, поочерёдно обмакивая палочку в синюю, красную и зелёную краски.

— Я написал, Ра-Хепер, почтенный учитель! — Ипи привстал со своего кресла, поклонившись старику.

— Юный Ипи-Ра-Нефер, сын Паер-Анха, — Ра-Хепер подошёл к мальчику, хотел было посмотреть его папирус, но передумал, — не торопись почтенный Ипи, из Дома Амен-Ем-Хети. Песнь Воина —

самая важная песнь в жизни высокородного сына Та-Кем, ибо пишет он её лишь однажды, пишет, на пороге Вечности, перед битвой, готовый к объятиям Прекраснейшей. Я читал вам много Песней Воинов, Ка достойных сановников, Хранителей и Верховных Военачальников, написавших эти строки давно уже перешли в Те-Мери. Я читал вам, о, высокородные юноши, даже Песнь великого Фараона Секен-Ен-Ра, сущего среди Незыблемых, павшего в бою с нечестивыми Хаками. Подумай ещё раз, юный Ипи, пусть ты только обучаешься, да продлят Нетеру дни твои, пусть на свитке с этой песнью не будет твоего Рен, заключённого в священный знак, но этот урок слишком серьёзен и важен. Это последние строки, которые обычно, пишет воин, когда Сешат заканчивает свиток его судьбы. Ты подумал Ипи-Ра-Нефер?

— Да, почтенный Ра-Хепер! — Ипи встал, разворачивая свиток, — учитель мой, я читал Песнь Воина Верховного Хранителя Паер-Анха, оставленную им мне с сестрой перед… — мальчик сглотнул слюну и прикрыл глаза, Наследник и молодой Ниб-Амен переглянулись, — и я готов прочесть свою!

— Я слушаю тебя, юный Ипи-Ра-Нефер, будущий Верховный Хранитель!

Ипи начал читать…

Владычица Барки Ждёт того, кто бесстрашен, И того, кого любит. Хранитель придёт, Чтобы узнать две Истины Мира, На Западный Берег реки…

— Стой, Ипи, что ты наделал, достойный Ипи! — учитель вырвал папирус из рук юного Ипи-Ра-Нефера, подбежал к лампаде и поджёг его.

— Зачем, Ра-Хепер, — мальчик с недоумением смотрел на старого учителя.

— Прости меня, достойный Ипи-Ра-Нефер, прости старца, — учитель встал на одно колено перед ним, и обнял мальчика, — твоя песнь прекрасна и достойна руки лучших мудрецов, поэтов и воителей, но… Ты подписал её! Зачем ты назвал своё Имя, юный Ипи-Ра-Нефер?! Я же говорил вам, говорил вам всем, что эту песнь нельзя подписывать, ты можешь накликать беду, Ипи!

Наследник и Ниб-Амен испуганно смотрели то на старика, то на Ипи, а сам Ипи-Ра-Нефер видел, как пламя пожирает его свиток. Огонь вспыхнул, и школа Дома Вечности исчезла. Маленькая Мерит-Ра-Нефер плакала, увидев кошмар, когда в окне дворца сверкнуло бронзовое лезвие…

Ипи открыл глаза… Это был всего лишь сон, вернувшийся с памятью. Нефру-Маат лежала на его руке, уткнувшись головой в плечо Ипи-Ра-Нефера. Ресницы женщины едва подрагивали. Ипи, как можно осторожней, чтобы не разбудить Сестру, высвободил руку, и встал с ложа, окинув взглядом любимую, и прикрыл её тело тонкой тканью. Диск Атума был уже не белым, а золотым, закат был близок. А значит, близилось и время встречи. Хранитель подошёл к столику, вынув из-под него ящик, и отворил, надавив Печатью на защёлку. Письмо Анх-Нофрет лежало на своём месте. Верховный Хранитель ещё раз перечитал его:

«Да живёт вечно Ипи-Ра-Нефер, Советник Наследника Тути-Мосе, Верховный Хранитель Трона, Держатель Маат-Хетем и Скипетра Ириса, Посвящённый жрец Величайшей, верховный Ур-Маа, храмовый прорицатель, Первый из Братства Ири-Херу, носящий шкуру пятнистой кошки и кинжал Владетеля Тайной Охраны Та-Кем! По незыблемому, с великих времён Усера, Сети и Херу праву, по праву отмщения, я вызываю тебя, Посвящённый, обладающий Знанием Сокровенных, на поединок, чтобы состязаться с тобою в Силе и знании Таинств, чтобы победить или погибнуть. Ты — достойный воин и сын Та-Кем, из древнего рода Амен-Ем-Хети, приди ради своей чести, дабы смог ты ответить на Великом Суде, сказав «Приветствую тебя, Хиди-Аб-Ху, выходящий из Земли Озера, приветствую тебя Херу, выходящий из великого Бехди, не отказывал я в справедливости просящему, ибо я чист!». Прими вызов мой, ради блага царственной сестры своей Мерит-Ра-Нефер, и супруги своей Нефру-Маат! Прими же, Верховный Хранитель, вызов владетельницы Сепа Пер-Басти, Анх-Нофрет, дочери Мери-Насира, номарха Пер-Басти, убитого тобою, и да будет так! И пусть, во имя Великих, и пусть Нетеру и твари Ам-Дуат будут мне свидетелями, решится всё сегодня, в лучах Атума, напротив Города Мёртвых Ану-Манти, где моя ладья будет ждать тебя!»