Восход Хепри
Шрифт:
Ладья продолжила свой неспешный путь.
Огненные воды внезапно вздыбились пред ними — как будь то твердь восставала на судно, как будто ил, восстав островом со дна Хапи способен затопить торговую ладью. Мёртвая голова с обрывками разложившейся плоти возникла из ила, норовя поглотить Ладью Месектет в своём омерзительном чреве, но с нижней палубы вскочил Странник с непокрытой рыжеволосой головой и метнул гарпун красного золота прямо в одну из глазниц: «Изыди Неха-Хер, твердь, подстерегающая Ладью, тварь, поглощающая Ка и Рен, Ужасная Ликом!»
«Спасибо тебе, Ири-Сети, один из Сокрушающих, брат мой!» — Хранитель приветил рыжеволосого копьеносца, когда самая грозная тварь Ам-Дуат, после самого Апопа, поражённая Копьём Хранителя Пустынь рассыпалась илом так, что ладью колыхнуло, будто десяток громовых стрел одновременно разорвались в воде.
«Рад помочь Извечному Владыке Нижнего Кеми и Сыну Брата моего!» — ответствовал Сети.
— Хранитель Сети прав, вам рано праздновать победу, Ка-Херу и его Спутница! — на носу ладьи возник воин с завитой бородой и бронёй из, казалось, слоновой кости, обитой золотом.
— Кто это, Хранители? — Анх-Нофрет обратилась ко всем троим Спутникам, не решаясь назвать Священных Рен, — он могуществен, раз слоновая кость служит ему бронёй и его не обжигает священный металл Нуб?
— Это не слоновая кость, Анх-Нофрет, а черепные кости нечестивых правителей азиатов и ливийцев. И каждые три года, если не меньше, доспех Аса-Фота пополняется новой пластиной, скоро он будет носить их как платье и не сможет сражаться! — Хранитель Анпу ответствовал Страннице, но не обнажил Меча — это была не его битва.
— На этот раз тебе не одолеть меня, Хранитель, — подобие улыбки мелькнуло на лице твари Запредельности, — тот, кто суть Вместилище в мире Живых — проклят, мы сразимся в моём царстве, и, к тому же, — тварь рассмеялась, — ты настолько же слаб, насколько он смертен, и Ири-Херу знает сам, что его поражение станет гибелью Вместилища!
Синее лезвие метнулось к азиатскому шлему Твари, едва успевшей остановить Меч огненным лезвием. Весла Ладьи Месектет поднялись, и она скользила, влекомая одним лишь течением огненных вод, за обитые резным кедром, медью и золотом борта пытались ухватится горящие Двойники нечестивцев, но, с воплем падали обратно в огонь, коснувшись раскалённого священного золота, или отброшенные стрелой невидимых лучников. Анпу и Сети отошли на корму, молча наблюдая за поединком, Спутница, в слезах, лежала на палубе, закрыв голову руками.
Наконец, Отверзающий Врата завёл меч за бедро слишком далеко, готовясь нанести укол снизу, в то время, как огненная медь клинка твари Ам-Дуат вонзилась в сердце Хранителя. Он пошатнулся, но продолжал пристально смотреть в лицо Твари Мглистого Края, и только улыбнулся, видя недоумение демона:
— Ты был прав, Аса-Фот, я жив, и я слаб, но ты сражался не с Ири-Херу и не с его Вместилищем, а с ними обоими, Ка-Херу, представший пред тобою неуязвим от твоего оружия! И больше не будет тебе места не в Верхнем Мире, не в Мире-Меж-Мирами, не в Дуате, не в Ам-Дуат, на Берегах Смерти, не в Стране Востока, не в Предвечной Мгле, ибо не будет тебя, Тварь, и Ка твой будет разрушен, и нечестивое Рен твоё сотрётся Мечом Хранителя, — Тварь во мгновении приняла истинный облик, вынула огненное лезвие из груди своего противника, и попыталась отступить, но синее золото Меча вонзилось ему между глаз, озарив ярким светом, красная шкура задымилась и начала течь, — в первые Три Часа Смерти зовут меня твари Ам-Дуат Хранителем Косы, — подворачивая меч во лбу храпящей Твари, Хранитель начал священнодействие, Пусть же Рен Меча Ири-Херу откроется тебе, тварь, пусть исчезнут твои Семь Душ и сама Суть твоя, навеки в мирах и за пределами Миров, ибо в третьи Три Часа Мёртвого Ра зовёт меня сам Апоп — Одним из Сокрушающих, и да будешь ты сокрушён без возврата!
В то же мгновение тело Твари вспыхнуло, и исчезло в синей вспышке, подобной разрыву ува-хатем тяжёлого осадного лука. Хранителя отбросило едва ли не к самой корме, и серый прах, оставшийся от Твари стал медленно оседать на палубу. Молодая колдунья осмелилась привстать и осторожно осмотреться, так и не поняв что же произошло.
Огонь мёртвых вод впереди Ладьи стал угасать, в мутной воде, отражавшей тусклые небеса Мёртвого Светила, показались изгибы громадного змеиного тела — но Хозяин Предвечности, увидев Истинную Смерть одного из своих верных слуг и лучших воинов, не решился атаковать Хранителей Месектет на этот раз. Вода вспыхнула вновь, но вдали показался сухой пустынный берег.
— Брат мой, Отверзающий Врата Аменет, дай мне свою чашу! — привстав, Хранитель протянул руку, обратившись к Кормчему.
— Ты прав, Брат, Отверзающий Врата Те-Мери, Спутнице туда нельзя! — Анпу протянул глубокую чашу полированной меди Хранителю, который тут же, не обращая внимания на Ка обречённых и высокое пламя, перегнулся через низкий борт и зачерпнул горящих вод мира мёртвых, обратившись к Анх-Нофрет:
— Пей! Пей, если хочешь жить!
— Но она же… — женщина с ужасом смотрела на чашу огня, поднесённую к её лицу.
— Не верь в этот огонь, и он не причинит тебе вреда, смотри, спутница! — Хранитель зачерпнул сгусток огня из чаши, приложив к ране на своей груди, когда он убрал руку, крови и ожога больше не было, даже золотые пластины, раздвинутые и оплавленные огненным клинком
Анх-Нофрет дрожащими руками приняла чашу, закрыла глаза и начала пить чистую и прохладную воду. Она пила с жадностью, чувствую как жизнь возвращается в неё, но, внезапно, живительная влага взорвалась внутри огнём Ам-Дуат…
Она хотела закричать от боли и ужаса, но жар перехватил её горло, из которого вырвался только хриплый кашель. В ужасе и отчаянии она открыла глаза, но… не было больше Ладьи, Хранителя и Великих Нетеру. Две женщины, и знатный воин в шлеме Хранителей Трона стояли у большого ложа, на котором неподвижно лежал Ипи-Ра-Нефер. Её положили на кушетку стоящую поодаль, но, внезапно, одна из высокородных дочерей Та-Кем, видно, услышав её хрип, обернулась лицом к дочери Номарха Пер-Басти, и Анх-Нофрет тут же узнала царственную сестру Ипи-Ра-Нефера, и закричала, теперь уже осознав, что вернулась в мир живых, но, не зная, надолго ли.
Женщины сидели у изголовья Верховного Хранителя, Мерит-Ра вливала свои противоядия, силясь помочь, а Нефру-Маат только беззвучно плакала. Наконец, не выдержала и царственная Мерит-Ра-Нефер. Она откинулась на спинку удобного сиденья, и запела тихим, едва слышимым печальным голосом, тем не менее, звучащим эхом по всей тёмной, освещённой лишь пламенем лампад и факелами, громаде дворца Наследника:
Ждёт на Великом Закате в зарослях тростника Золотом синим украшенная ладья, Я подхожу, и возликовал мой Ка- Вслед за любимым уходит сестра твоя. Требует Имени Лодочник, мой ответ: «Рен в Доме Мира явится лишь на Восход Звезды!» Страж не пускает к Ладье Миллионов Лет, Атум заходит. И рябь золотой воды. — Видишь Хранителей Трона парадный строй? Видишь, грустит Величайший Святой Страны? Слышишь, Великий Анпу, ты плакальщиц вой? — Мной они златом дважды одарены! Требуй, Великий Анпу, любые дары, Всё, что желаешь, о, Страж Извечный бери, Ибо спешу! Ожидает приход сестры Единокровный Возлюбленный в Те-Мери. Если желаешь: Скипетры и Венец, Всё, что везёт процессия в Те-Нефер, Боль забери — ей отныне пришёл конец, Лягу с ним рядом, во свете Незыблемой Мер. Плата последняя — я обнажила грудь: Бей Золотым Хопешем, и Ты поймёшь — Не для меня Праведногласых путь, Не для меня — их Отрицаний ложь! В левой руке — свиток Шаи, мою судьбу, В правой — стрелы и яд — воздала врагу, Это — твоё, но священный сосуд Абу, Лодочник Вечности, я отдать не могу! Дрогнула плоть, пропуская Священный Меч, Молвил Хранитель Анпу: «На Ладью взойди!» Ибо не Сердца сосуд он сумел извлечь, Но, лишь Перо Всевладычицы из груди… — Что теперь делать тебе, Держащий Весы? Это — Перо Величайшей… В моей крови, Ибо при жизни прошла Ночные Часы, Кровью написаны свитки моей любви. Хочешь, и эту песнь я тебе спою?.. Тотчас Нетеру Анпу, оттолкнул шестом, В жидкое золото Вечной Реки Ладью: — Знай, же Мерит-Ра — вздохнув, продолжил: на том, Западном берегу — Возлюбленный Брат, Вашей разлукою долго уже томим. Скоро она закончится: сей закат — Вечен… Земля Возлюбленных вам двоим. Я не стерпев, на надстройку Ладьи взошла: Ипи с Прекраснейшей там, в закатной крови, Нефер-Неферу Маат простёрла над ним крыла… Славься, Владычица Вечности… нашей любви. Владычица Вечности… нашей любви.