Восход Луны
Шрифт:
Несколько багряных капель плыли в невесомости, медленно сближаясь. Кровь аликорна слилась с человеческой - и колоссальной мощи взрыв сорвал планету с орбиты, далеко расшвыряв изуродованные ее половины, а луна, угодившая в горнило чистой энергии, перестала существовать.
– Очень кстати мы покинули то место.
– Отметила пони, когда неслабенькая взрывная волна, догнав нас, послала кубарем через всю галактику.
– А теперь, все же, полечимся.
Изливающаяся с рога магия текла вокруг нас, оплетая замысловатым мерцающим узором. То и дело по ткани заклинания проносились пульсирующие сполохи зеленоватого света - разбегающийся от
– О-ох-х-хрмпф… Я чего-то не рассчитала.
– Прохрипела аликорн, нелепо раскорячившись в пространстве. Ее грива потухла, лишь по некоторым прядям пробегали робкие сполохи.
– Это было мучение или все же лечение? Ты там как?
– Паршиво, - застонал я.
– Холодок подкинь, и смотри не напутай опять.
Обернувшись, Луна кинула в меня синей искоркой, моментально снявшей последствия «ожога».
– Теперь на себе примени.
– Порекомендовал, нежась в ласковой прохладе.
– Так-то оно лучше.
– Тряхнув воссиявшей гривой, пони потянулась.
– И раны, однако, исцелены. Прости, я сама не ожидала такого эффекта, будто меня окунули в лаву. Но все плохое благополучно пережито, так что - второй залет!
– Не-е, хватит мне залетов. Я устал.
– Не занудствуй, я для тебя стараюсь!
– Отмахнулась моя принцесса.
– А я лучше позанудствую. Пожалуйста, лети в спокойное место и дай мне отдохнуть. Надо мной уже «постарались», у меня нет сил наслаждаться видами космоса в экстремальных условиях.
– Вообще-то, я стараюсь под тобой, а не над тобой.
– Засмеялась Луна, оглянувшись. В глубоких прекрасных ее глазах плясали искорки безумного веселья.
И не позволив мне опомниться, она ринулась на сверхсветовой скорости, ныряя в пылевые облака и завихрения частиц, проносясь сквозь мрачные червоточины, ломая астероидные кольца, облетая по касательной встречные солнца и планеты.
– Луна! Прекрати!
– Борясь с головокружением, я силился отодрать руку от шеи пони.
– Тебе ведь так нравится быть со мной! Почему же сейчас ты вырываешься?
– Звонкому смеху вторит мерцание звезд.
– Мне не нравятся все эти твои выходки! Отпусти!
– Как пожелаешь, любимый.
Не скрывая разочарования, Луна взбрыкнула, перенеслась в сон «земного» типа и уложила меня на каменистом берегу бурной реки.
– Так лучше?
– Весело поинтересовалась пони, легонько куснув за плечо. Я хлопнул ее по морде, но она играючи увернулась и укусила снова.
– Лун-н-на!
– Простонал я, уже осознавая, что лежу на чем-то достаточно твердом и ровном. Пони стоит рядом, настойчиво покусывая меня за бок. Я знаю, что это невозможно, но наваждение слишком реалистично. Стремясь избавиться от кошмара, рванулся из последних сил.
И очнулся обессилевший, нагий, укрытый легкой простыней.
Вздох сопровождался болью в животе. Когда сознание немного прояснилось, я ощутил тонкую как игла боль в сгибе локтя.
«Где я?»
Потряс головой и с трудом разлепил глаза. Серый потолок, лампы. Я на койке, рядом стоит капельница с пакетом оранжево-желтой субстанции. Уже догадавшись, вяло следую взглядом
«Плазма? Хорошо. А у меня непредсказуемая аллергия на лекарства и медпрепараты. Так, чего еще в меня залили?»
Вздохнув и оскалившись от боли, огляделся. Небольшая комната, две койки, кардиомонитор. За окном темень, в свете уличного фонаря мелькает мечущийся снег. Прикрыв глаза, лежу, вспоминая события неудачного похода в магазин. Резкая боль в животе, лицо гопника, магазин, шок на лице продавщицы. Все эти образы сменяются как в калейдоскопе. Открыв глаза, прогоняю воспоминания. Только последняя мысль тех событий засела в сознании: «а как же Луна?».
Попытка приподняться на кровати окончилась болью и отбила желание шевелиться. Боль вызвала всплеск адреналина, сердце забилось быстрее и сильнее, на что незамедлительно отреагировал кардиомонитор, начав пищать еще назойливей. Рухнув в прежнее положение, я замер, рассматривая странные, невесть откуда взявшиеся зеленые блики света на потолке.
По потолку скользнула полоса света от двери. В палату вошла женщина с папкой в руках. Задержавшись у дальней стены, она включила свет. Я отвернулся, щурясь от внезапной смены полутьмы помещения, ожидая, пока глаза немного привыкнут к резкому, неестественно яркому и как будто «стерильному» свету. Превозмогая резь, взглянул на женщину в белом халате. Подойдя вплотную ко мне и сделав пометки на бумаге, она опустила папку и со вздохом посмотрела в глаза.
– Добро пожаловать в мир живых, - сказала она с легкой усталой улыбкой.
– Неплохо вам досталось: проникающее ранение живота, но, к счастью, внутренние органы не задеты, повреждены наружные ткани и мышцы. Операция прошла успешно, ваше состояние стабильно. Если у вас бред и галлюцинации, это из-за кровопотери и антибиотиков.
Положив папку на койку, врач склонилась надо мной, бросая благодатную тень на мои ноющие от света глаза, отсоединила капельницу с уже закончившейся плазмой и зажала ранку комочком ватки.
Черты бледного овального лица ускользали от прямого взгляда, расплывчатые, словно нарисованные умелым художником-иллюзионистом. Единственное, что запомнилось сразу - печаль, застывшая в ясных черных глазах. Существо, посвятившее свою жизнь наблюдению за извечным круговоротом жизни и смерти. И попыткам продлить жизнь других, насколько это возможно.
Женщина передвинулась к кардиомонитору, пришлось снова прищуриться, спасая глаза от света. Взгляд мой невольно опустился ниже. На большом нагрудном кармане халата оказалось вышито полное имя: «Икскюль Вероника Анатольевна», причем первые буквы, отделанные блестящей нитью, привлекали внимание. Ниже имени была вышита и должность: главврач.
– «ИВА»?
– Медленно выдохнул я, прислушиваясь к ощущениям в теле. Кроме боли, слабости и немного замутненного взора, вроде как ничего особо критического больше нет, хм…
– А?
– Врач обернулась ко мне, затем, догадавшись, взглянула на свой карман.
– Можно звать вас так?
– Можно.
– Слегка кивнув, женщина подхватила папку с койки.
– Ива, сколько я еще здесь пролежу? Вы сказали, что мое состояние стабильно, могу я уйти утром?
Хоть я понимал, что далеко не уйду сразу после операции, но меня подгоняла мысль о Луне: она осталась одна дома. И ладно, если бы я предупредил, что ухожу надолго, но тут столь затянувшийся выход в магазин, мало ли что может придти в голову кобылице.