Восход Луны
Шрифт:
– Не надо, Луна, - устало вздохнул он.
– А то можно сделать хуже.
– Но надо хотя бы убрать их, - настойчиво возразила я.
Создав из магии нож, с жутким хрустом срезаю большую часть уродливого образования. Чувствую, как меня начинает трясти в новом приступе паники. Сбивчиво шепчу, чувствуя, что вот-вот не смогу сдержать слез:
– Лайри, я… я так напугана, подавлена, страх мутит мой рассудок, и я…
Человек мягко приложил к моим губам палец, заставив умолкнуть. Чувствую, как хрупкое равновесие наконец устанавливается в моем измученном тревогами
– Как ты сейчас?..
Перед глазами возник переданный телепатически образ: серые стены, гудящие мигающие источники света, странная жесткая кровать и неизвестные приборы. На экране, как у телевизора, по черному полю бежит тонкая ритмично дергающаяся зеленая нить. Захлестывает вихрь из колюще-режущей боли, яркой вспышки отчаяния и измученного смирения ныне, мелькает калейдоскоп незнакомых лиц. Все понятно без лишних слов.
Рука Лайри тяжело опустилась на холку. В моем сердце вскипает гнев: кто бы ни посмел покуситься на здоровье и жизнь МОЕГО человека, я найду негодяя во снах - и скручу в бараний рог!
Вой ветра в кронах заставляет меня вздрогнуть, невольно прядая ушами.
– Давай перенесемся в более уютное место?
– Ко мне? Давай.
– Соглашается Лайри.
Захватив магией себя и друга, телепортируюсь в квартиру. Спохватившись, немедля ставлю «противоселестийный» барьер на этот сон.
После горячего чая с мятными пряниками мы улеглись на диване: Лайри в привычной полулежащей позе, и я рядом с ним, головой на коленях. Прикрыв глаза, я наслаждаюсь движениями руки по шее и спине. Друг жив, все остальное можно преодолеть, решить, уладить, забыть.
Лайри гладит плечо, забирается рукой под крыло, чешет бок, прижимает ладонь к груди, внимая спокойному сердцебиению. Незаметно для себя, поддаваясь ласкам, я перевернулась на спину. В таком положении я крайне уязвима, ведь в случае опасности не смогу уклониться от удара или быстро вскочить. Но, зная, что опасность не грозит, расслабляюсь, позволяя рукам скользить по морде, шее и телу.
Лайри склоняется надо мной, взгляд - усталый и какой-то отсутствующий. Все пережитое, видимо, сильно измотало его. Человек нежно целует мой нос, и я замираю, ожидая прикосновение к губам. Нет, друг отстранился и ласково касается пальцами губ.
– Мне уютно в твоих руках.
– Шепнула я.
– Разве ты не хотела бы большего?
Я шевельнула губами, но Лайри не дал ответить, снова легким касанием вынуждая молчать. Тихо вздыхаю, чувствуя, как пальцы опускаются все ниже, почесывая челюсть, касаясь горла, ласково теребя шерсть на груди. Приятный холодок от щекотки тревожит тело, заставляя его откликаться на ласку.
Ладонь гладит бока и живот, осторожно и мягко, и нежные касания будоражат душу, пробуждая давно уснувшие, позабытые чувства. Блаженная истома охватывает мою сущность, расслабляя трепещущие мышцы. Во сне - это так близко, так мощно затрагивает каждую частицу, призывая все тело звучать в унисон ласкам.
–
– Жаркий шепот срывается с губ. Изумленно замечаю, что сердце бьется, словно я мчусь во весь опор, а не лежу вверх ногами.
Друг ответил, не позволяя спросить ни о чем еще, мягкими поцелуями покрывая морду. Радость, возбуждение, смущение - все смешалось в душе. Я громко сопела, не пытаясь усмирить бушующий хаос чувств - сейчас это было невозможно.
Вновь проведя рукой по животу, Лайри погладил вымя, массируя круговыми движениями и зажав нежные сосцы меж пальцев. Разгоряченная, я не сразу осознала эту новую ласку, но вдруг как будто провалилась в прорубь с ледяной водой. И позабытый было страх накрыл с головой, разметав все теплые чувства, что я познала и хранила столь недолгое время.
Коротко ахнув, я брыкнулась, отбрасывая ласкающую руку и изогнулась, желая соскочить с дивана, но Лайри схватил меня за рог и вместе с тем, впился пальцами в живот. Ополоумевшая от ужаса и боли, я вскрикнула, рванулась изо всех сил. Над головой раздался глухой хруст, словно сломалась гнилая ветка, и вместе с человеком я повалилась на пол.
Сердце колотится, рассудок застил туман. Тяжело дыша, я упираюсь ногами в неподвижное тело и сбрасываю его с себя. Освободившись, спешно отскакиваю прочь.
Что? Почему моя грива и шея в крови?! А под головой человека расплывается темное пятно. Затаив дыхание, подкрадываюсь ближе…
Нет, во имя Эквестрии, только не ЭТО! Бросаюсь к Лайри и переворачиваю на спину. Ноги холодеют от ужаса, а душа сжимается крошечной дрожащей искоркой. Мой рог, на треть обломанный, торчит в горле человека.
Понимание случившегося приходит мгновенно, как удар молнией: Лайри не хватал меня за рог. Человек склонился надо мной, лаская, а я, испугавшись ласки, рванулась и пронзила рогом его шею.
«…- Луна, не забывай про это свое оружие.
– Лайри ладонью отодвигает рог, оказавшийся в опасной близости от его лица, трогает конец пальцем.
– Он острый. Можно и глаз выколоть, и живот распороть, и насквозь проткнуть…»
Под влиянием мимолетного страха я сама убила любимого.
Попытки использовать магию закончились плачевно: с поломанным рогом я не могла сконцентрировать и направить энергию, поток которой рассыпался, причиняя ужасающую головную боль. Я не могла спасти Лайри, не могла восстановить рог, и оказалась заперта во сне-квартире без дверей и с бесконечным снегопадом за окном.
Оплакивая Лайри, я вновь и вновь корила себя за несдержанность. Ведь чего стоило мне отреагировать спокойнее, попросить его убрать руку? Нет, шарахнулась, как старая запуганная кляча.
Горький вкус слез на губах, слезами пропитана шерсть на морде. Горько на душе. Я лишь надеюсь, что смерть-во-сне не повлечет серьезных последствий для любимого в реальности. И он простит мне этот нелепый и жуткий поступок.
Тихий механический шорох привлекает внимание, я обернулась на звук перематываемой пленки. Видеомагнитофон энергично мигал огоньками, а на экране телевизора сквозь полосы помех проступал ночной пейзаж африканской саванны.