Восхождение мага призывателя. Том 3
Шрифт:
— Ну что, господа хорошие, — я присел на корточки перед ними, склонив голову набок. — Кто вас подослал? Не заставляйте меня повторять — у меня терпения меньше, чем времени.
Но в ответ тишина… Один дрожит так, что зубы стучат по ткани мешка. Второй держится крепче, но плечи напряжены, будто на них не лианы, а стальные латы.
— Вам придется говорить, — голос мой стал резче. — Нападение на представителей закона — не шутка. Особенно если эти представители везут документы, от которых зависят жизни.
— Граф, — раздался
Я поднялся, отряхнул ладонью колени. Тяпкин прав, но правота редко приносит результат.
— Объясни, — бросил я через плечо.
— Они трясутся не из-за нас, а из-за императрицы, — Тяпкин смотрел на пленников с презрением вперемешку. — Да и наняла она их явно через посредника. Они знают только кличку какого-нибудь мелкого вербовщика.
— Что предлагаешь?
— Везём их к императору. Там уж выжмут всё до капли, — в голосе Тяпкина прозвучала стальная уверенность человека, который видел, как ломают людей не допросом, а системой. — Это наш козырь против императрицы. Она сама роет себе яму этими выходками.
— Ладно, — согласился я и наклонился к пленникам, проверяя узлы. Лианы крепкие, но я всё равно затянул потуже — дорога длинная, мало ли что случится. Один из связанных зашевелился, попытался что-то промычать сквозь мешок. А я покачал головой.
— Заткнитесь! Говорить будете позже, — выпрямившись же, бросил через плечо. — Поедем через потусторонку к Москве. Так короче путь.
И опер Кузьма нахмурился так, что брови срослись в одну линию.
— Граф, туда нам нельзя. Там твари такие водятся, что живым не выбраться. Да и мы не мёртвые — в потусторонку нам не пройти.
— А я вам и не предлагал — просто отдайте мне документы, — предложил я. — Мы доставим их на волках княгини Невской через потусторонку. Там императрице будет сложнее до нас добраться и использовать весь свой арсенал.
Тяпкин мотнул головой так резко, будто хотел сбросить чужие мысли с плеч.
— Не могу! Такая улика должна остаться при нас.
Доверие… Тонкая материя. Особенно когда на кону государственные тайны. Я усмехнулся снова — но на этот раз с пониманием.
— Всё ясно — доверия нет и быть не может, — сказал я тихо. — Что ж, значит пойдём длинной дорогой. Но всё равно лучше идти через лес на волках княгини, — бросил я после короткой паузы. — На всех дорогах к столице уже наверняка расставили магические ловушки и заложили взрывчатку. Нас к Москве живыми не пустят.
И со мной никто спорить не стал. Логика железная — открытая дорога — открытый гроб. А волчары Лолы — не просто звери, а настоящие машины войны. Каждый мог нести по двое, а то и по трое. Мы быстро расселись по их спинам, привычно проверяя оружие и амулеты.
Лес же встретил нас дыханием ветра в верхушках сосен и густым запахом хвои, вперемешку с чем-то
— Стой! — выкрикнул я.
Волки замерли на месте, как вкопанные. Лес вокруг будто стал чужим. Из воздуха выросли пурпурные нимфы — безликие, переливчатые, опасные. От них исходила такая энергия, что волосы на затылке встали дыбом.
— Противогазы! Быстро! — закричал я, уже натягивая свой.
Но Тяпкин лишь растерянно хлопал себя по карманам.
— У нас нет…
И не успел договорить — нимфы раскрыли рты и выпустили облако розовых спор. Дымка поплыла по ветру, и я увидел, как люди начали улыбаться — широко, безумно, будто впервые увидели солнце. Все-таки я не ошибся — снова дело рук императрицы и любовных чар.
— Как же прекрасен этот мир… — пробормотал Тяпкин. Его глаза стали стеклянными, а улыбка расползлась до ушей.
Они начали танцевать — нелепо, как марионетки с обрезанными нитями. Потом один за другим рухнули в траву — кто-то с тихим смешком, кто-то с блаженным вздохом. Лола только лишь успела надеть противогаз, но Саша и Даша уже спали рядом с остальными, лица их были безмятежны, словно дети во сне.
А я стоял среди этого дурдома, глядя на пурпурных тварей сквозь мутное стекло маски. Минуту назад у меня была команда. Теперь — только мы с Лолой против двенадцати нимф. Они кружили вокруг нас, как стервятники над падалью. Двенадцать теней — каждая источала силу, от которой могло поехать крыша у целого батальона.
— Лола, — окликнул я её тихо, не спуская глаз с хищных созданий. — Их двенадцать. Шансы не на нашей стороне.
Она повернулась ко мне. В её взгляде было то самое упрямство — ледяное и острое, как нож под ребро.
— Пусть попробуют, — прошипела Лола. — Я им покажу настоящую войну.
— Нет! Забирай документы с анализами, — бросил я, кивнув на спящего Тяпкина. — Садись на волка и дуй в Москву. Я задержу их, сколько смогу.
— Нет, — тоже отрезала Лола. — Я тебя не брошу. И девчонок тоже.
Внутри у меня зашевелилось раздражение. Благородство — штука красивая, но когда оно граничит с самоубийством, становится просто глупостью.
— Лола, слушай внимательно, — я старался вложить в голос всю тяжесть приказа. — Эти бумаги важнее нас. Если они не попадут к императору — императрица выиграет. Всё, что мы сделали, пойдёт прахом.
— И что? — она резко развернулась ко мне, глаза сверкнули диким огнём. — Думаешь, я смогу жить, зная, что бросила тебя тут подыхать?
— Сможешь, — жёстко ответил я. — Потому что ты сильная. Потому что понимаешь, что на кону. И вообще-то, я не собираюсь здесь подыхать!