Восхождение. Начало
Шрифт:
— И когда устанешь, ты вновь побежишь? Бросишь меня и остальных? Найдёшь лёгкий путь и спасёшь свою жалкую шкуру? Знаешь, почему военный квартал пал? Не только из-за приказа генерала открыть огонь по своим, но и из-за слабаков вроде тебя. Жалкое зрелище.
Закончив свою тираду, Артиос осмотрел присутствующих. Все стояли, понурив головы. Офицер заставил вспомнить их то, что каждый старался задвинуть в самый дальний угол сознания.
Боец, которому предназначалась речь Артиоса, и вовсе готов был расплакаться. Наверное, не стоило так жестоко обращаться
Обычный парень лет восемнадцати или младше, которому пришлось пережить всё это дерьмо. Он и сам прекрасно понимал всё сказанное. Скорее всего, осада унесла жизни его родителей, его родных. И Артиос практически повесил их смерти на него. Поставил его перед лицом неоспоримых фактов. Зачем?
Младшего офицера всегда бесила слабость. Своя или чужая. Он презирал её в любых проявлениях. Основной причиной тому была жалость, которая шла за слабостью по пятам. Самое ужасное, что приходилось испытывать Артиосу, — это чувство жалости. Оно разъедало душу, и он ничего не мог с этим поделать.
Хуже было только тем, к кому испытывается эта жалость. Мурашки прошли по коже Артиоса.
Он представил ребёнка, потерявшего ноги. Как к нему входят рыдающие родители. Что он должен чувствовать, видя, как расстроены его самые близкие люди? Ему и так тяжело, а жалость его матери и отца… Она лишь добивает… Родители же продолжают лить слёзы, не задумываясь, что чувствует их сын в этот момент. Подобное может очень легко сломать, ведь эта жалость является доказательством суровой реальности и никчёмности того, к кому она обращена.
Но не это было основной причиной гнева по отношению к бойцу. Артиоса понесло потому, что в том солдате он увидел самого себя. В жизни бывший наёмник больше всего ненавидел своё отражение в зеркале.
Большинство выживших обладателей бронзовых жетонов были дезертирами. Они бросили свои позиции, предав союзников, дабы сохранить свои шкуры. Окажись Артиос в их положении, он поступил бы точно так же. И это вызывало гнев — гнев к самому себе, который и выплеснулся на подчинённого. А ещё недавний разговор с рыцарем, что назвал Артиоса трусом… Поэтому в прошлом мире и не удалось достичь карьерного роста. Лидер из него был никакой.
— Тренировка окончена, перерыв на час. — Артиос всё же взял себя в руки.
Солдаты уже порядком устали, а тренировки всё-таки должны быть сбалансированными. Доведя человека до изнеможения, ты не повысишь его эффективность. Артиос всё же явно перегнул палку. Хорошо, что у него хватило сил признать это.
Руки Артиоса начали трястись. Мысли неслись бурной рекой, что тревожила зарытые в глубь сознания воспоминания.
— Чёрт.
Он вернулся к своему шатру и достал трубку.
Подобного не случалось даже раньше, когда ему приходилось совершать более ужасные вещи. Но сейчас, видимо, чаша переполнилась и дерьмо начало литься наружу из души Артиоса.
Зачем? Зачем он всё это делает?
Глава 22
— Чёрт. — Артиос проснулся от боли во
Ощущение было такое, будто по венам вместо крови пустили низкопроцентную кислоту. Недостаточно, чтобы разъесть сосуды, но вполне хватит для раздражения и зуда под кожей, а впоследствии и боли. Причина такого состояния обнаружилась, когда Артиос решил взглянуть на свою энергетическую структуру.
Энергия, что сочилась по его каналам, приобрела бледно-красноватый оттенок. И этому было простое объяснение. Кристалл, вживлённый в него демоном Толеросом, начал разъедать его — в прямом смысле слова. Как и предупреждал бес Золон.
Сам же кристалл начал светиться, аккурат под ядром.
— Надеюсь, я не сдохну от этого в ближайшее время… А что если…
Как понял Артиос, ядро — это своеобразный генератор энергии, а его каналы — это её проводник. А что если «слить» эту энергию? Тогда каналы заполнятся её «свежей» версией без примеси этой дряни.
Обратившись к структуре, Артиос мысленно представил, как энергия покидает его сосуды. На концах его каналов начали появляться капли энергии. Она текла медленно, очень медленно. Так ничего путного не выйдет. Попробуем по-другому.
Артиос представил, как энергия меняет направление движения. Вместо того чтобы идти по всей длине канала, она остановилась и пошла по кругу, перпендикулярно окружавшей её стенке. Подобно поту, она начала конденсироваться на внешней оболочке канала и испарятся. Эффект был в разы сильнее, так как площадь сосудов весьма обширна. Каналы буквально пронизывали всего Артиоса, копируя строение нервной системы.
Но и этой скорости было недостаточно. Эта энергия, как предполагал Артиос, использовалась для сотворения заклинаний. К сожалению, единственное, что он мог, — зажигать спички. А подобные фокусы не сказывались на количестве энергии из-за своей слабости. Поэтому приходилось искать другие способы вывести ресурс.
Третий способ был не самым приятным. Артиос попробовал «надрезать» свои же каналы, создав утечку. Метод был достаточно болезненный, но в то же время эффективный.
Артиос, примерившись, разорвал свои энергетические каналы в четырёх местах. Возможно, он выбрал не самое лучшее место, но нейросеть ещё не до конца адаптировалась к наличию ядра. Данные, выдаваемые ею о магической части, постоянно менялись в широком диапазоне. А промежуточные варианты изображения энергетического тела сильно отличались от того, что видел Артиос, — причём в худшую сторону.
Из надрезов словно кровь потекла энергия. Но вместо того чтобы опасть на землю, она рассеивалась в воздухе словно пар. После часа возни концентрация красной гадости в энергии Артиоса значительно снизилась. Удовлетворившись результатом, Артиос сделал на каналах импровизированный грубый шов.
Сначала он пытался воплотить сознанием хирургическую иглу с нитью, чтобы затем аккуратно зашить канал, похожий на вскрытую вену. Но увы, столь скрупулёзная работа с энергией была ему не под силу. Зато получилось воспроизвести скобы степлера.