Восхождение
Шрифт:
— Для чистоты эксперимента, — продолжал Касумов, — мы выбрали скважину, на которой уже три месяца безуспешно пытаются пройти особо твердый пласт известняка роторным способом. Средняя скорость проходки здесь составляет не более метра в сутки.
Он указал на стоящую рядом стандартную буровую установку:
— Вот сравнительные характеристики, которые мы рассчитываем продемонстрировать. Скорость бурения увеличится минимум в три раза, энергопотребление снизится на сорок процентов, износ бурильных труб уменьшится в пять-шесть раз. Но главное преимущество —
Кто-то из технических специалистов Азнефти, седовласый мужчина с профессорской бородкой, скептически выкрикнул:
— Молодой человек, вы утверждаете, что ваша конструкция превосходит технологии, которые американцы разрабатывали десятилетиями? Даже в Техасе отказались от гидротурбинного бурения как неэффективного!
— В Техасе используют иную конструкцию турбины, — спокойно парировал Касумов. — У нас многоступенчатая система с оптимизированным профилем лопаток и специальным сплавом, устойчивым к абразивному износу. Но вместо теоретических дискуссий предлагаю провести практическую демонстрацию. Результаты скажут сами за себя.
Касумов дал сигнал бригаде, и рабочие начали монтировать турбобур к буровой колонне. Завадский, внимательно наблюдавший за процессом, периодически консультировал технический персонал по нюансам установки.
Рахманов, не выдержав, подошел ко мне:
— Товарищ Краснов, я должен предупредить, эксперимент может оказаться неудачным. Скважина действительно очень сложная, с особо твердыми породами. Мы не хотели бы, чтобы преждевременные выводы…
— Если технология Касумова окажется эффективной в таких сложных условиях, это лишь подчеркнет ее преимущества, — ответил я. — А если нет, то мы извлечем ценные уроки для дальнейшего совершенствования. В любом случае, подобные эксперименты необходимы для технического прогресса.
Наконец подготовка была завершена. Турбобур соединили с буровой колонной, проверили все соединения, настроили систему подачи бурового раствора. Касумов лично контролировал каждый этап, проверяя и перепроверяя все детали.
— Готово к запуску! — доложил он, поднимаясь на платформу буровой установки.
В толпе наступила напряженная тишина. Даже скептики замолчали, с интересом наблюдая за экспериментом.
Касумов дал сигнал, и мощные насосы загудели, нагнетая буровой раствор в скважину. Вначале ничего не происходило, лишь где-то глубоко внутри системы нарастал низкий гул. Затем вся конструкция слегка завибрировала, и стрелка на манометре подачи бурового раствора дрогнула, показывая рабочее давление.
— Турбина запущена! — объявил Касумов. — Начинаем бурение!
Рабочие активировали систему подачи, и буровая колонна медленно двинулась вниз, погружаясь в скважину. В отличие от традиционного роторного бурения, здесь не было оглушительного скрежета вращающихся труб, лишь ровное гудение насосов и едва заметная вибрация.
Инженеры и техники сгрудились вокруг приборов,
Затем один из техников, следивший за показаниями приборов, вдруг воскликнул:
— Три метра за пятнадцать минут! Это… это невероятно!
Толпа оживилась. Люди начали переговариваться, показывая друг другу на приборы. Даже скептически настроенные старые инженеры теперь с неподдельным интересом разглядывали установку.
Касумов сохранял внешнее спокойствие, но его глаза радостно сияли:
— Продолжаем наблюдение. Сейчас буровая головка входит в особо твердый пласт известняка, который не могли пройти три месяца.
Еще тридцать минут напряженного ожидания. Стрелки приборов стабильно показывали высокую скорость проходки, несмотря на увеличение твердости породы. Система работала ровно, без рывков и перегрузок, характерных для роторного бурения.
— Пласт пройден! — объявил технический специалист у приборов. — Семь с половиной метров за сорок пять минут! Это… это неслыханно!
По толпе пробежал восхищенный гул. Даже самые недоверчивые теперь не могли отрицать успех эксперимента. То, что не удавалось сделать за месяцы традиционными методами, турбобур Касумова выполнил менее чем за час.
Касумов дал команду остановить бурение и поднять буровую колонну для осмотра оборудования. Когда турбобур извлекли на поверхность, все могли убедиться, что он практически не имел следов износа, а буровое долото сохранило острые режущие кромки, несмотря на работу в твердых породах.
Молодые инженеры окружили Касумова, засыпая его вопросами о конструкции турбобура, особенностях монтажа и технических характеристиках. Рабочие, наблюдавшие за испытаниями, с восхищением разглядывали инновационную технику.
Я подошел к Завадскому, который делал пометки в блокноте:
— Ваши выводы, Антон Николаевич?
— Технология превосходит все ожидания, — не скрывая воодушевления, ответил главный инженер. — Скорость проходки в три-четыре раза выше стандартной. Энергопотребление на тридцать процентов ниже. Износ оборудования минимальный. А Самое важное, возможность достижения гораздо больших глубин при тех же энергозатратах. Это настоящий прорыв, Леонид Иванович! С такой технологией мы можем кардинально увеличить добычу, особенно высококачественной нефти с глубоких горизонтов.
Я заметил, как в стороне Мамедов и Рахманов о чем-то напряженно спорили, нервно жестикулируя. Их лица выражали смесь тревоги и растерянности. Очевидно, триумфальный успех испытания турбобура разрушил все их планы по саботажу модернизации.
Касумов, наконец освободившись от кольца восторженных коллег, подошел ко мне:
— Товарищ Краснов, результаты говорят сами за себя. Технология работает даже лучше, чем я рассчитывал. Если наладить массовое производство турбобуров, мы сможем произвести настоящую революцию в нефтедобыче.