Восхождение
Шрифт:
— Именно это мы и сделаем, — твердо ответил я. — С сегодняшнего дня ваш турбобур становится приоритетным направлением модернизации советской нефтяной промышленности. Я немедленно направлю телеграмму наркому Орджоникидзе с результатами испытаний и рекомендацией о внедрении технологии на всех промыслах страны.
Я поднялся на то же возвышение, с которого Касумов ранее объяснял принцип работы турбобура, и обратился к собравшимся:
— Товарищи! Сегодня мы стали свидетелями исторического события. Рождения новой технологии, которая изменит облик нефтяной промышленности не только
Толпа разразилась аплодисментами. Я дождался, пока они стихнут, и продолжил:
— По поручению наркомата тяжелой промышленности объявляю о начале полномасштабного внедрения этой технологии на всех нефтяных промыслах страны. В Баку будет создан специальный цех по производству турбобуров, а товарищ Касумов назначается руководителем конструкторского бюро по дальнейшему совершенствованию этой перспективной технологии.
Новая волна аплодисментов, особенно бурных со стороны молодых инженеров и рабочих. Я заметил, как к Мамедову подошел Мышкин и что-то тихо сказал ему на ухо. Директор Азнефти побледнел и нервно кивнул.
— Этот технологический прорыв, — продолжил я, — будет сопровождаться комплексной реорганизацией Азнефти. Устранением финансовых злоупотреблений, модернизацией оборудования, улучшением условий труда рабочих. Наша цель — превратить Баку в образцовый нефтяной промысел, соответствующий высоким требованиям социалистической экономики!
Когда официальная часть завершилась, ко мне через толпу пробился Сафаров, тот самый старый буровой мастер, с которым мы беседовали вчера:
— Товарищ Краснов, — он крепко пожал мою руку, — от имени рабочих промысла хочу поблагодарить вас. За тридцать лет работы впервые вижу, как слова о модернизации подкрепляются реальными делами. Этот турбобур настоящее чудо! И главное, что наш, советский!
— Спасибо, товарищ Сафаров, — я ответил на крепкое рукопожатие. — Но основная заслуга принадлежит таким инженерам, как Касумов, и таким мастерам, как вы. Наша задача дать вам современные инструменты для работы и убрать препятствия на пути технического прогресса.
Когда толпа начала расходиться, Мышкин незаметно подошел ко мне:
— Все готово, Леонид Иванович. Комиссия ОГПУ прибыла в финансовое управление Азнефти. Материалы о хищениях уже передаются в следственные органы. Мамедову и Алиханову вручены предписания о временном отстранении от должностей на период расследования.
— А Рахманов?
— Пытался уничтожить какие-то документы в своем кабинете, но был остановлен нашими людьми. Сейчас он под домашним арестом до выяснения степени его участия в финансовых махинациях.
Я удовлетворенно кивнул:
— Подготовьте распоряжение о назначении временно исполняющими обязанности: Касумова — главным инженером Азнефти, Герасимову — начальником планово-экономического отдела.
Завадский, который присоединился к нашему разговору, одобрительно заметил:
— Идеальные кандидатуры. Оба компетентны,
Я еще раз окинул взглядом буровую площадку, где продолжали обсуждать успешное испытание группы рабочих и инженеров. Турбобур Касумова, этот блестящий образец советской инженерной мысли, лежал на столе, окруженный восхищенными специалистами.
Революция в нефтяной промышленности началась. Теперь предстояло закрепить успех и превратить единичный эксперимент в системную трансформацию всей отрасли.
— Отправляемся в управление Азнефти, — распорядился я. — Пора начинать практическую реорганизацию. У нас много работы.
В автомобиле, направляющемся в центр Баку, я мысленно подводил итоги первых двух дней нашей комиссии. Обнаруженная техническая отсталость и финансовые злоупотребления оказались даже хуже, чем мы предполагали.
Но одновременно мы нашли то, что искали. Талантливых, преданных своему делу людей и революционные технические решения, способные вывести советскую нефтяную промышленность на новый уровень.
Глава 7
Черный город
Утренний туман медленно рассеивался над промышленными кварталами Баку, открывая взору унылую панораму Черного города. Этот район, получивший название из-за вечной копоти и сажи, покрывающей все вокруг, представлял собой сердце нефтеперерабатывающей промышленности Азербайджана.
После вчерашнего триумфального испытания турбобура Касумова мы направились в следующий критический пункт нашей инспекции. Нефтеперегонный завод №3, крупнейшее перерабатывающее предприятие Азнефти.
Наш автомобиль медленно продвигался по разбитой дороге, петляющей между закопченными зданиями заводов и рядами приземистых бараков для рабочих.
— Черный город полностью оправдывает свое название, — заметил Завадский, стряхивая с рукава пиджака черную пыль, осевшую за считанные минуты пребывания на открытом воздухе.
Воздух здесь, казалось, состоял из смеси нефтяных паров, сернистых соединений и угольного дыма. Тяжелый, маслянистый запах пропитывал все вокруг, вызывая першение в горле и резь в глазах.
— В этом районе самая высокая смертность от легочных заболеваний в Закавказье, — тихо произнес Филатов, вглядываясь в силуэты заводских труб, выплевывающих в небо клубы черного дыма. — И самые низкие показатели продолжительности жизни.
Наконец мы достигли главных ворот завода. Массивные железные створки, когда-то выкрашенные в красный цвет, сейчас покрытые ржавчиной и нефтяной копотью, медленно открылись перед нашим автомобилем.
У проходной нас встретила делегация во главе с директором завода Нагдалиевым, полным мужчиной средних лет с настороженным взглядом и вечно влажными от пота щеками.
— Добро пожаловать на нефтеперегонный завод №3, товарищ Краснов! — Нагдалиев попытался изобразить радушие, но глаза выдавали тревогу. — Мы подготовили для осмотра все цеха и лаборатории.
— Благодарю, товарищ Нагдалиев, — я оглядел неухоженную территорию завода. — Но прошу вас не готовить показательные демонстрации. Нам необходимо увидеть реальное положение дел.