Восхождение
Шрифт:
— Интересно… Очень интересно. Но такие вопросы выходят за рамки компетенции только нашего наркомата. Тут нужно согласование с НКИД, военными, возможно, с самим товарищем Сталиным.
— Я готов представить свои соображения на самом высоком уровне, — твердо сказал я. — Считаю этот вопрос исключительно важным, особенно учитывая нарастающую японскую угрозу.
— Японская угроза? — нарком внимательно посмотрел на меня. — У тебя есть конкретные данные?
— Скорее аналитические выводы, — осторожно ответил я. — Судя по концентрации японских войск в приграничных
Орджоникидзе помолчал, обдумывая мои слова, затем решительно подошел к телефону:
— Соедините меня с товарищем Поскребышевым… Александр Николаевич? Да, это Орджоникидзе. Доложите товарищу Сталину, что у нас есть важная информация по Дальнему Востоку. От Краснова, того самого… Да… Хорошо, ждем.
Положив трубку, он повернулся ко мне:
— Завтра в шестнадцать часов, Кремль. Подготовьте все материалы.
Большой кремлевский кабинет Сталина выглядел в точности так, как я его запомнил при наших предыдущих встречах. Те же строгие шкафы с книгами, тот же длинный стол для заседаний, тот же портрет Ленина над рабочим столом.
Собравшееся здесь руководство страны представляло собой впечатляющую картину сосредоточенной власти.
Сам Сталин, как обычно в простом полувоенном костюме, неторопливо набивал трубку табаком. Орджоникидзе сидел по правую руку от него. Рядом расположились Молотов, Ворошилов, нарком иностранных дел Литвинов, начальник разведывательного управления РККА Берзин.
— Приступайте, товарищ Краснов, — произнес Сталин после короткого вступления Орджоникидзе. — Товарищ Серго говорит, у вас есть важные соображения по Дальнему Востоку.
Я развернул карту Маньчжурии, на которой предварительно отметил предполагаемое местонахождение Дацинского месторождения:
— Товарищи, в ходе анализа геологических структур Дальнего Востока и прилегающих территорий, я пришел к выводу о высокой вероятности наличия крупного нефтяного месторождения в этом районе Маньчжурии, — мой палец указал на отмеченную красным зону. — По моим предварительным оценкам, запасы могут составлять до двух с половиной миллиардов тонн.
— На чем основаны ваши выводы? — сухо спросил Молотов, поправляя пенсне. — Есть ли конкретные геологические данные?
— Прямых разведочных данных пока нет, товарищ Молотов, — ответил я. — Но анализ тектонических структур, геологических формаций и косвенных признаков позволяет с высокой долей вероятности предполагать наличие нефти. Те же методы анализа привели меня к открытию месторождений «Второго Баку».
Сталин задумчиво покачал головой:
— «Второе Баку» находится на нашей территории. А это, — он указал на карту, — территория Китая, пусть даже и в зоне нашего влияния. Почему мы должны интересоваться этим сейчас?
Я глубоко вздохнул. Наступал решающий момент. Я уже объяснил Сталину все при личной встрече. Видимо, теперь он хочет, чтобы я убедил остальных.
— Товарищ Сталин, у меня есть основания полагать, что в ближайшее время Япония предпримет агрессивные
По кабинету пронесся удивленный шепот. Берзин, начальник разведки, пристально смотрел на меня.
— На чем основано такое конкретное предположение? — спросил он. — У разведуправления есть данные о концентрации японских войск, но нет указаний на подготовку крупномасштабной операции в столь близкие сроки.
— Комплексный анализ, товарищ Берзин, — я старался говорить спокойно и уверенно. — Экономическая ситуация в Японии, милитаристические настроения в генеральном штабе, традиционная японская тактика внезапных ударов… А главное, стратегическая ценность маньчжурских ресурсов для Японии, испытывающей острый дефицит сырья.
Я подошел к карте и указал на район южнее Мукдена:
— Наиболее вероятно, провокация произойдет здесь, в районе Южно-Маньчжурской железной дороги. Диверсия или инсценированное нападение на японские объекты, которое послужит предлогом для полномасштабного вторжения.
Сталин оживился, пристально глядя на меня:
— Продолжайте, товарищ Краснов. Что вы предлагаете?
— Во-первых, провести геологическую разведку в районе предполагаемого нефтяного месторождения под видом работ по обслуживанию КВЖД. Во-вторых, предупредить китайское правительство о возможной японской провокации. В-третьих, подготовить дипломатическую почву для возможного соглашения с Китаем о совместной разработке нефтяных месторождений.
Сталин переглянулся с Литвиновым:
— Что думает наркомат иностранных дел?
Литвинов, невысокий лысеющий человек с цепким взглядом, пожал плечами:
— С дипломатической точки зрения, предложения товарища Краснова осуществимы. КВЖД находится под совместным управлением, технические работы вдоль линии вполне естественны. Что касается предупреждения китайского правительства… — он сделал паузу. — Это деликатный вопрос. Слишком прямые предупреждения могут быть восприняты как провокация с нашей стороны. Но осторожные дипломатические сигналы возможны.
— А что скажет военная разведка? — Сталин повернулся к Берзину.
Начальник Разведупра, подтянутый мужчина с лаконичными жестами, кивнул:
— Мы можем обеспечить прикрытие геологической экспедиции и сбор информации о японском военном присутствии. У нас достаточно развитая агентурная сеть в Маньчжурии.
Сталин встал и медленно прошелся вдоль стола, заложив руки за спину:
— Предположим, мы проведем эту разведку и предупредим китайцев. Что дальше? Каковы долгосрочные последствия? Зачем нам эта нефть, если она на чужой территории?
— Стратегическое преимущество, товарищ Сталин, — твердо ответил я. — Даже если мы не сможем непосредственно разрабатывать это месторождение, знание о его существовании и точном расположении даст нам важные дипломатические и экономические рычаги. В случае японской оккупации Маньчжурии, что представляется мне неизбежным, мы сможем использовать эту информацию при будущих переговорах.