Восхождение

Тыналин Алим

Сталин задумчиво покачал головой, затем неожиданно повернулся к Ворошилову:

— Что думает наркомат обороны?

Нарком обороны, кадровый военный с лихо закрученными усами, выпрямился:

— С военной точки зрения, информация о крупном нефтяном месторождении в потенциально вражеской зоне имеет огромное значение. В случае конфликта мы будем знать точные цели для ударов по тыловым объектам противника.

Сталин вернулся к своему месту и сел, задумчиво глядя на карту:

— Хорошо. Геологическую разведку проведем. Под видом

технических работ на КВЖД. Но без лишнего шума. Китайское правительство предупредим… Только осторожно. Через дипломатические каналы. Нельзя давать японцам повод обвинить нас во вмешательстве.

Он повернулся к Орджоникидзе:

— Товарищ Серго, подготовьте специальную группу геологов и инженеров. Официально для технического обследования КВЖД. Неофициально — для разведки нефти.

— Будет исполнено, товарищ Сталин, — кивнул Орджоникидзе.

— А вы, товарищ Краснов, — Сталин пристально посмотрел на меня, — возглавите эту группу. Раз уж у вас такое особое чутье на нефть.

Ого, даже так. Прямая экспедиция в Маньчжурию не входила в мои планы. Это серьезно нарушало график работ по «Второму Баку» и могло привести к непредсказуемым последствиям, особенно учитывая приближающиеся события в Маньчжурии. С другой стороны, почему бы и нет?

— Товарищ Сталин, — осторожно начал я, — при всем уважении, мое присутствие сейчас критически важно для развертывания работ в Урало-Поволжском регионе. Первые промышленные скважины требуют…

— Понимаю, — перебил меня Сталин. — Но как же без вас? Вы инициатор, вам, как говорится, все карты в руки. Так что давайте, дерзайте.

Я мысленно перебрал возможные варианты. Впрочем, почему бы и нет?

— Я готов, товарищ Сталин.

— Хорошо, — кивнул вождь. — Вы возглавите геологическую часть экспедиции. Общее руководство за представителем разведуправления. — Он повернулся к Берзину: — Кого порекомендуете?

— Полковник Александров, — без колебаний ответил начальник разведки. — Опытный работник, владеет китайским и японским языками, хорошо знает Маньчжурию.

— Решено, — Сталин подвел итог. — Орджоникидзе обеспечивает техническую часть, Литвинов — дипломатическое прикрытие, Берзин — безопасность и разведку. Краснов готовит методики и инструкции. Срок выполнения — две недели. Экспедиция должна выехать не позднее первого августа.

Когда совещание завершилось, Орджоникидзе отвел меня в сторону:

— Вы впечатлили товарища Сталина, Леонид Иванович. Он очень заинтересовался вашим прогнозом о японской агрессии.

— Надеюсь, прогноз не оправдается, — я постарался придать голосу беззаботность, — и мы сможем спокойно разрабатывать «Второе Баку».

— Но вы сами не верите в это, — проницательно заметил нарком. — Иначе не подняли бы этот вопрос на таком уровне.

Я промолчал, понимая, что от Орджоникидзе трудно скрыть истинные намерения.

* * *

Три дня спустя я сидел в просторном кабинете наркома иностранных дел Максима Литвинова.

Напротив расположились сам нарком и два его заместителя, внимательно слушая мой рассказ о предполагаемом нефтяном месторождении в Маньчжурии.

— Ваша теория интересна, товарищ Краснов, — произнес Литвинов, когда я закончил. — Но я все же не понимаю, почему вы считаете именно сентябрь критическим месяцем для японской агрессии. У вас есть конкретные разведданные?

— Не разведданные, а аналитические выводы, — ответил я. — Во-первых, к сентябрю завершается уборка урожая, что облегчает передвижение войск. Во-вторых, сентябрь оставляет достаточно времени для организации оккупационного режима до наступления зимы. В-третьих, дипломатическая активность Японии достигла пика именно в последние месяцы.

Литвинов переглянулся со своими заместителями:

— Логично. Наши дипломаты в Токио также отмечают возросшую напряженность. Тем не менее, открытое предупреждение китайскому правительству может вызвать дипломатические осложнения.

— А если формально это будет не предупреждение, а запрос о совместных мерах по обеспечению безопасности КВЖД? — предложил я. — В рамках такого запроса можно упомянуть о полученных «сведениях» о возможных провокациях третьей стороны.

Литвинов задумчиво побарабанил пальцами по столу:

— Неплохая идея. Это не вызовет подозрений и позволит передать необходимую информацию. Кстати, о геологической экспедиции. Мы разработали детальную легенду.

Он развернул передо мной карту КВЖД с отмеченными пунктами:

— Официально это комплексное обследование технического состояния железнодорожной магистрали и прилегающих сооружений. Особое внимание водоснабжению станций, оползневым участкам, состоянию мостов. Это естественно потребует бурения скважин, анализа грунтовых вод, геологических изысканий.

— Отличное прикрытие, — одобрил я. — Особенно учитывая, что КВЖД проходит непосредственно через интересующий нас район.

— Китайская сторона уже уведомлена о плановых технических работах, — продолжил Литвинов. — Возражений нет. Более того, они готовы предоставить своих специалистов для совместной работы.

— Это еще лучше, — заметил я. — Совместная экспедиция укрепит легенду.

Литвинов кивнул, затем неожиданно сменил тему:

— Товарищ Краснов, позвольте личный вопрос. Как вы, специалист по нефти, делаете столь точные прогнозы в области международной политики?

Я почувствовал внутреннее напряжение, но внешне остался спокоен:

— Международная политика и нефть неразрывно связаны, товарищ нарком. Особенно в случае с Японией, испытывающей острый дефицит энергоресурсов. Анализируя геологию, я неизбежно анализирую и геополитику.

— Интересный подход, — Литвинов смотрел на меня с плохо скрываемым любопытством. — Товарищ Сталин очень высоко оценивает ваши аналитические способности.

— Стараюсь быть полезным Родине, — скромно ответил я.