Воспарить к небесам
Шрифт:
Это становилось обыденным, и мне это нравилось.
Я взглянула на часы.
Еще не было и половины седьмого.
На это я лениво улыбнулась, мне очень нравилось, что Микки находит для меня время.
С ленивой улыбкой я лежала в постели, слушая шум душа. И продолжила это делать, когда появился Микки, его короткие волосы были влажными, по мере того, как его обнаженное тело двигалось, на нем становилось все больше одежды.
Покончив с этим, он сел на край кровати, протянул руку и погладил
Несмотря на это, я не двигалась.
По тому, как нежно Микки смотрел на меня, я поняла, что он не возражает.
— Не терпится увидеть детей? — задал он вопрос, на который знал ответ.
— Безусловно.
— Будет время, позвони мне.
Я слегка повернула голову и прижалась щекой к его руке.
— Безусловно, — повторила я.
— Мне пора, — сказал он.
Я кивнула под его рукой.
Когда он уже хотел убрать руку, я схватила его за запястье. Он замер и снова сосредоточился на мне.
Я приподнялась на локте и, держа его руку за запястье, прижала ее к своей груди.
— Просто хочу сказать, что заметила, какие усилия ты прилагаешь, чтобы проводить со мной время.
Он уставился на меня, но ничего не сказал.
— Микки? — позвала я, когда молчание затянулось.
— Детка, ты носишь короткие сексуальные ночнушки.
Теперь я уставилась на него.
— Прошу прощения? — спросила я, когда он больше ничего не объяснил.
— Шелковые, такие приятные на ощупь. — Он помолчал, а потом добавил: — С кружевами.
— Ну… — протянула я, но замолчала, все еще не уверенная в том, о чем он говорит.
— Хороша на ощупь, — заявил он, не сводя с меня глаз. — Прекрасна на вид. Ты бежишь к двери посреди ночи, чтобы открыть ее мне. Я прижимаюсь к тебе губами, и всё. Сказать начистоту, ты ненасытна. Мы трахаемся перед сном. Трахаемся, когда просыпаемся. Ты правда хороша в постели. И ты испекла парням пирожные.
— Я…
— Никаких усилий, — прервал он меня. — На самом деле, я просто тупица, что не сделал этого раньше. Я не могу заниматься всем этим, когда у меня дети. Так что мы потеряем неделю.
Я усмехнулась, его слова снова заставили сердце взлететь.
— Так что не благодари меня за то, что я уделяю тебе время, когда мне нравится проводить его с тобой, Эми, — закончил он категорично.
— Принято, Микки, — сказала я сквозь улыбку.
Он продолжал распоряжаться:
— Теперь, раз уж ты встала, можешь приподняться повыше и поцеловать меня, прежде чем я уйду.
Он был прав.
Это я могу.
Я оттолкнулась и приблизилась к нему, обхватив руками, он сделал то же самое, и прижалась губами к его губам.
Он притянул меня к себе и принял поцелуй.
Он сильно и горячо поцеловал меня, прежде чем прерваться, поднять руку к моей
— Хорошо провести время с детьми, — пробормотал он.
— Спасибо, милый.
— Мои прибудут в понедельник. Ты приходишь на ужин.
Я кивнула, чувствуя, как внутри меня разрастается счастье.
— До скорого, Эми.
— Постарайся хорошо провести день на работе, Микки.
— Будет сделано, — пробормотал он, коснулся губами моих губ и уложил меня обратно в постель.
Должно быть, он знал, что я смотрю, как он уходит, и наслаждаюсь этим (не уходом, а тем, как при этом двигается тело Микки).
Тем не менее, он повернулся в дверном проеме, и с нежностью посмотрел на меня, взмахнув на прощание рукой.
Я нежно посмотрела на него и мягко улыбнулась в ответ.
Он повернулся и исчез.
ГЛАВА 17
Они вернулись
В три тридцать семь я услышала, как открылась дверь гаража.
Я осталась на кухне и продолжала делать то, что делала: натирала цыпленка маслом с травами, собираясь ее поджарить.
Дверь открылась, и я повернула голову в ту сторону, улыбаясь и говоря:
— Привет, милые.
— Привет, мам, — ответил Оден, внутри у меня потеплело, и я замерла, когда он подошел прямо ко мне.
Прямо ко мне.
Он наклонился, поцеловал меня в щеку и посмотрел на цыпленка.
— Отлично. Мамина жареная курочка. Умираю с голоду, — заявил он.
Я стояла неподвижно, пока он уходил из кухни к лестнице, но глазами следила за ним.
Я наткнулись на Пиппу, стоявшую в конце стола.
— Привет, мам, — начала она, когда привлекла мое внимание. — Знаю, сейчас твое время, и я бы спросила раньше, но Полли только сегодня сказала, что ее мама всегда хотела увидеть Голубой Утес. Поэтому она спросила, не могли бы они заскочить ненадолго, и мы бы показали им все. Я подумала, что она может прийти завтра, если ты не против.
— Все в порядке, сладкая, — сказал мой рот за меня, голос звучал естественно и спокойно, не так, как я себя чувствовала.
В экстазе и безмерной радости.
— Круто, — пробормотала она, снимая с плеча сумочку и доставая телефон. Затем она начала ходить вокруг, набирая сообщение, но делала это, разговаривая. — Потрясающе, что ты жаришь курицу. Я уже сто лет не ела твоего цыпленка.
Я стояла неподвижно с масляными руками, наблюдая, как дочь уходит, набирая сообщение, пока она не исчезла в коридоре.
Я продолжала стоять неподвижно с масляными руками, борясь с желанием подскочить к телефону и написать Робин, Лору и Микки, чтобы рассказать им, что только что произошло.