Воспарить к небесам

Эшли Кристен

Наконец, мы с Микки пришли к согласию, а затем рассказали своим детям, и они тоже согласились, что мы встретимся семьями в День Благодарения.

Микки сказал, что у них с Рианнон уговор: они делят эти дни, и теперь настала ее очередь проводить совместный День Благодарения. Но прежде чем спросить детей, он рассказал ей, что мы хотим сделать, и она согласилась отказаться от обеда, если они приедут к ней вечером.

Это мне показалось очень добрым.

Так что после обеда они отправятся к Рианнон, чтобы вместе провести время. Это означало,

что он с детьми придут ко мне, пообедают, но никто из них не будет вынужден тратить весь день на то, чтобы привыкать друг к другу.

А еще будет еда, футбол и Лор, который прекрасно ладил с детьми. Это не будет лишь ужин с принужденной беседой, сосредоточенной исключительно на знакомстве. Там будет куча отвлекающих факторов.

Это было прекрасно.

Как бы совершенно это ни выглядело, это пугало меня до чертиков.

Но я сделала все возможное, чтобы отложить это в сторону и переключить внимание на то, чтобы наслаждаться очевидным фактом, что мой парень получал больше, чем просто вспышки счастья.

И сейчас я сидела на своем первом бою Микки.

Я наблюдала за Микки, потным и сосредоточенным, одетым в белые атласные боксерские шорты с зеленым трилистником сбоку, которые действительно не выглядели ни капельки глупо, так как во все это был одет Микки.

И он выбивал дерьмо из какого-то парня на боксерском ринге.

Мне казалось, я испытываю оргазм.

Это было неуместно. Со мной сидели не только Алисса и Джози, но и Киллиан, Эшлинг и Итан.

Но я все равно была почти уверена, что это происходит.

— Ты очень быстро вернулась от Джуниора после его победы, — услышала я, как Джози, сидевшая рядом со мной, тихо обратилась к Алиссе, сидевшей по другую сторону от меня.

— Да. Я очень быстро ему отсосала. С него на сейчас хватит, пока я не увижу, как наша девочка становится фанаткой боев, — ответила Алисса так же тихо, чтобы дети, сидевшие за спиной Джози, не могли ее услышать. — Как только Микки надерет зад тому парню, я буду здесь и прослежу, чтобы она не рванула на ринг и не сорвала с него трусы. А потом по дороге домой мы заедем в мотель, который сдает номера на час, и он сможет потрясти мой мир.

Я слышала эти слова.

Но не отрывала глаз от ринга.

Они сражались всего три раунда, и это, казалось, длилось две секунды чистого восторга и добра, прежде чем судья остановил бой, потому что Микки заработал технический нокаут.

Я вскочила со своего места и, совсем как Алисса, когда Джуниор ранее выиграл бой (за исключением менее грязных и наводящих на размышления слов), закричала:

— Так держать, малыш! Ты крутой!

Перчатка Микки повисла в воздухе, все еще потный и потрясающий, он опустил глаза на меня.

Вот тогда-то я и получила легкую усмешку.

Да, очень похоже на оргазм.

Именно в тот момент я поняла, что присутствие детей в вечер боев — не так уж и здорово.

И только тогда я поняла, что в следующую субботу у него не будет детей, а у меня будут, так как

Пиппа уже сказала мне, что Полли и, возможно, еще одна подружка придут к ней с ночевкой. Далее Оден поделился, что он с друзьями хочет разбить лагерь перед моим большим телевизором, чтобы весь день смотреть футбол после того, как он закончит обустройство.

При таком количестве детей в доме, детей разного пола, им требовался присмотр, так что я не думала, что уйти куда-нибудь одной было хорошей идеей.

Поэтому, когда к Микки вернутся дети, мне придется либо уговорить его отправить детей ночевать куда-нибудь в другое место, так же как и моих, либо мне придется ждать, когда наступит мой настоящий вечер боев, а это может занять недели.

Это меня разочаровало.

Но мне полегчало, когда мы пришли в раздевалку, и я смогла быстро поцеловать Микки, прежде чем Киллиан принялся показывать отцу все удары из его боя.

Это было мило, потому что Киллиан был возбужден, и его удары включали в себя масштабную инсценировку. Он делал много фальшивых выпадов в сторону отца, который фальшиво бил в ответ, все еще потный, но уже без перчаток, с заклеенными руками, согретый воодушевлением своего мальчика.

Хотя в случае с Микки он выглядел совсем не мило. Он выглядел милым-горячим-папочкой.

Увы, мы расстались на парковке. Я привела туда детей, но Микки, не приняв душ, в тренировочных штанах, натянутых поверх боксерских трусов и в застегнутой на молнию куртке, забрал их домой.

И мы все разошлись по домам через дорогу друг от друга, я одна в свой пустой дом, Микки со своими детьми в свой.

Всю дорогу я пыталась придумать, как бы предложить ему отправить детей ночевать к кому-нибудь, когда через две недели они снова к нему приедут.

Я стояла у туалетного столика в ночной рубашке, умывалась, и все еще не придумала, как бы мне предложить это Микки, когда зазвонил сотовый.

Мой пульс участился, когда я увидела, что это был Микки.

Я схватила трубку и поднесла ее к уху.

— Привет, — это прозвучало как вздох.

— Дверь, — прорычал он.

Все мое тело зудело. Я бросила телефон обратно на стол, даже не отключившись, и бросилась к двери.

Я распахнула ее настежь.

Микки, все еще в спортивных штанах и куртке, двинулся на меня. Обняв одной рукой, он втолкнул меня внутрь, пинком захлопнул дверь и оттеснил меня к обеденному столу.

— Скажи, что твои дети не решили остаться на ночь, — приказал он.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, малыш. Я одна.

Затем Микки приподнял меня в воздух, прямо перед тем, как усадить задницей на стол, а затем уложить на спину, и наклонился надо мной.

Его губы приблизились к моим, глаза смотрели в мои сквозь темноту, но он не поцеловал меня.

Он просто смотрел мне в глаза, задирая ночнушку, а затем нырнул рукой прямо в трусики.

Мои губы приоткрылись, а спина выгнулась дугой.