Воспарить к небесам
Шрифт:
Его глаза в темноте пылали.
— Черт возьми, ты мокрая.
— Да, — прошептала я.
— Ты готова? — спросил он.
— Да, милый.
Он отодвинулся только для того, чтобы сорвать с моих ног трусики, и я застонала.
Потом он вернулся, я почувствовала, как он возится со штанами у меня между ног, а потом он оказался внутри меня.
Я просунула руки ему под куртку, дотрагиваясь до него, но в итоге вцепилась в него ногтями, когда он начал жестко и безжалостно меня трахать, его губы касались моих,
Он скользнул одной рукой вверх по моему боку, руке, оторвал ее от себя и, обхватив пальцами мое запястье, прижал его к столу у меня над головой.
Я задрожала и крепче сжала его бедрами, чтобы прижать к себе, получить больше от него и использовать, чтобы он вознес меня еще выше.
Он застонал и вошел еще глубже.
Боже, как же удивительно!
— Тебе нравится вечер боев? — тихо прогрохотал он.
— О, да, — выдохнула я.
— Ты всегда будешь хотеть свой трах вечера боев?
— Безусловно, — выдохнула я.
Он начал трахать меня сильнее и завладел моим ртом в горячем, глубоком, жестком поцелуе.
Этого я и хотела.
С другой стороны, у меня было три раунда прелюдии, так что это было все, что мне нужно.
Я простонала свой оргазм прямо ему в горло.
Он целовал меня сквозь него и не отрывался, когда стон от его оргазма прошелся по моему телу.
Он все еще был внутри меня, и мы оба тяжело дышали, когда он хрипло приказал:
— Оставь детей на их местах в следующем бою. Они смогут вернуться после того, как я трахну тебя в раздевалке.
— Хорошо, — тут же согласилась я.
Он вжался в меня бедрами в знак того, что одобряет мой ответ, и я мяукнула ему в губы.
— Люблю тебя, Эми.
Я полностью замерла.
Он почувствовал это.
— Меня не волнует, что для тебя это слишком рано, — заявил он. — Делай с этим, что хочешь. Возьми и удерживай в себе, в надежде, что, черт возьми, ответишь мне этими же словами, когда будешь готова. Но ты должна знать, что они твои.
Я уставилась на него сквозь темноту.
— А теперь я должен вернуться к детям, — пробормотал он, переместился, чтобы коснуться губами моей челюсти, а затем мягко выскользнул.
Он рывком поднял меня и держал, пока я не встала на ноги.
Затем он наклонился и схватил мои трусики. Он поддерживал меня, пока я их натягивала.
После этого он схватил меня за руку и повел к двери.
Не говоря ни слова, он обнял меня и поцеловал долгим, нежным, сладким поцелуем, который длился вечность, но все равно был слишком коротким.
Он закончил и сказал:
— Поговорим завтра, детка.
Затем он отодвинул меня назад, чтобы открыть дверь, и уже прошел через нее, когда я крикнула:
— Микки!
Он повернулся ко мне.
— Ты тоже должен знать, — сказала я.
Он стоял почти
Потому что он был моим. Весь моим. По-настоящему моим.
Каждый его дюйм.
Вместе с его сердцем.
— Ты должен знать, что я тоже тебя люблю, — продолжала я. — Ты самый лучший мужчина, которого я когда-либо встречала, дорогой. Великолепный отец. Хороший человек. — Я улыбнулась. — Самый лучший сосед на свете.
Я смотрела, как его глаза заискрились на последних словах, но я еще не закончила.
— Не было дня лучше, чем тот, когда появился Конрад и начал кричать на меня, потому что это привело тебя ко мне.
Его губы скривились.
— Единственный раз, когда я был рад, что какой-то мудак орал на женщину.
Мои губы тоже скривились.
Потом они задрожали, и я сжала их.
— Прямо через дорогу, — прошептал Микки.
Я сильнее сжала губы и кивнула.
Он легко мне улыбнулся:
— Ирландская удача.
Я начала хихикать.
Его взгляд продолжал искриться.
Потом он потеплел, и он приказал:
— Иди в дом, детка. Погрейся. Поговорим завтра.
Будто я еще не согрелась.
Во всех отношениях.
— Ладно, Микки. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, детка.
Именно тогда я поняла, что совсем не возражаю против «детки». Или «дорогой». Или «малышки».
Я бы приняла от Микки все, что угодно.
Потому что он говорил всерьез.
Я подняла руку, поднося ее к губам, и направляя в его сторону.
Затем, ухмыляясь как идиотка (и мне было все равно), я закрыла дверь за мужчиной, который любил меня.
ГЛАВА 26
Потрясающий праздник
— Я должна верить. Правда должна. Но я не верю этому человеку.
Я сидела на кухне и громко ругалась.
Потому что было одиннадцать тридцать утра Дня Благодарения, и дети должны были провести прошлую ночь у меня, так как вчера утром приехал Лор. Но еще и для того, чтобы помочь мне подготовиться.
Конрад поговорил с ними, и по какой-то причине, которая, как я поняла, была не очень хорошей, они изменили свои планы и сказали, что должны провести ночь у отца.
Однако они обещали быть у меня к десяти часам, потому что день был точно распланирован.
В доме было чисто, это не вызывало беспокойства.
Но нужно было готовить, печь и накрывать на стол. Они должны были помочь мне разобраться со всем этим, чтобы, когда в двенадцать тридцать появятся Микки с детьми, мы могли посмотреть футбол и расслабиться, не слишком суетясь. Впрочем, времени было еще достаточно, поскольку ужин должен состояться в два часа, так что спешить некуда, ведь они собирались к Рианнон в четыре.