Воспарить к небесам
Шрифт:
Я перевела взгляд на нее и дернулась, увидев выражение ее лица.
Донованы пришли так элегантно одетые, будто собирались на семейный День Благодарения.
Микки в привлекательном свитере и джинсах. На Киллиане была красивая рубашка с длинными рукавами и джинсы.
Что же касается Эш, то она, как обычно, вела себя тихо, но открыто. Волосы у нее были блестящие, красивые и чистые, и даже казалось, что она их завила. Она была одета в красивую коричневую юбку и красивый свитер нежно-розового цвета, которые прекрасно
По прибытии она казалась в полном порядке. Даже лучше, чем в порядке.
Теперь же она вдруг показалась мне бледной, настороженной и даже испуганной.
— Эш? — позвала я, и ее глаза метнулись ко мне.
— Я думала, ее зовут Олимпия, — прошептала она озадаченно.
— Что, цветочек? — переспросила я.
— Ее зовут Пиппа, — сказала она мне.
Я оглянулась через плечо и увидела Одена и Пиппу. Они держались позади, ожидая своего часа, чтобы выйти вперед для представления.
Оден казался любопытным и приветливым.
Пиппа выглядела почти так же, как Эшлинг, только бледная и.…
Виноватая.
— Пип? — неуверенно позвала я.
— Пиппа?
Это было довольно громко сказано Киллианом.
Я перевела взгляд на него и увидела, как он злобно смотрит на Пиппу.
И у меня отвисла челюсть, когда он агрессивно ткнул в нее пальцем и разгневанно крикнул:
— Ты — отстой!
— Киллиан, — прорычал Микки, подойдя к сыну и положив руку ему на плечо.
Киллиан повернул голову назад, чтобы посмотреть на отца.
— Она отстой! Она злая! Она и ее глупые друзья говорят Эш всякую чушь. — Он снова посмотрел на Пиппу, и мое сердце перестало биться. — Ты вонючая, уродливая задира– неудачница.
О нет.
Нет!
— Это не круто, — тихо сказал Оден, придвигаясь ближе к сестре и вставая немного впереди нее.
— Это правда! — закричал Киллиан Одену. — Я видел это! Дважды! — он обернулся, чтобы посмотреть на отца. — Эш не дает мне ничего сказать. Она не хочет, чтобы ты волновался.
Я посмотрела на Пиппу, и мой желудок скрутило так сильно, что я подумала, меня сейчас стошнит.
— Папа, можно мне пойти домой? — услышала я, как Эшлинг спрашивала отца.
— Пожалуйста, скажи мне, что это неправда, — сказала я дочери.
— Это правда. Она хуже всех. Она чертовски злая девчонка, — ответил за Пиппу Киллиан.
Я не сводила глаз с дочери.
— Пиппа, милая, ответь мне.
У нее были дикие глаза, и она готова была убежать.
Но зная, что деваться некуда, эти глаза обратились ко мне, и она прошептала
— Ты не говорила нам их имен. Ты только называла их детьми Микки. Я не знала, что это Эш Донован должна прийти к нам. В школе учатся три Донован. Ты даже не сказала, что она учится в одном классе со мной.
— Да, — услышала я Киллиана, и почувствовала, как он двинулся, и резко остановился, потому что Микки потянул его назад. Но это не остановило его от разговора. — Держу пари, тебе бы это не понравилось. Толстая, уродливая Эш Донован приходит к тебе домой на День Благодарения.
Мой желудок снова скрутило судорогой. Как жестоко.
— Пиппа… — начала я.
— Ты не знаешь, — заявил Киллиан, и это было обвинение, адресованное Пиппе. — Ты даже не представляешь, что сестра вынуждена проводить со мной все время, пока мама и папа работают. Что ей приходится готовить нам ужин. Ты не знаешь, что наша мама — большая пьяница, а Эш всегда рядом, чтобы позаботиться обо мне. Ты не знаешь, насколько она потрясающая, когда злобничаешь на нее и заставляешь чувствовать себя мусором.
Боже.
В комнате стало еще более напряженно, и я увидела, что лицо дочери еще больше побледнело, а сын поморщился.
— Килл, — пробормотал Микки.
Оден придвинулся ближе к сестре и предложил мне:
— Мы можем поговорить где-нибудь еще, только ты, Пиппа и я?
Я услышала сына.
Но не отводила взгляд от дочери.
— Ты что, говорила подобные вещи Эшлинг? — переспросила я.
— Мам… — начала она, и ее лицо было таким ужасным для глаз матери.
— Отвечай мне! — взвизгнула я.
Она вздрогнула, и брат притянул ее к себе за спину.
— Не забывайся, мама, — рявкнул он на меня.
— Оден, не вмешивайся, — огрызнулась я в ответ и снова обратила внимание на Олимпию. — Вы жестоки с детьми в школе?
— Это Полли говорит всякие глупости, — неуверенно защищалась она.
— Но это не мешает тебе смеяться над ними, — вставил Киллиан.
— Сын, с тебя хватит, — прорычал Микки.
— Ты смеешься? — спросила я дочь.
— Я… это…
Больше она ничего не сказала.
— Что это? — прошипела я.
— Мам, мы можем поговорить в другом месте? — встрял Оден.
— Абсолютно нет, — отрезала я и снова повернулась к дочери. — Не могу в это поверить. Я не воспитывала злую девчонку.
Пиппа, не очень хорошо справлявшаяся с ссорами и находившаяся не в очень выгодном положении, не отступила.
Она вышла из ситуации с оглушительным ревом.
— О да, ты воспитала, — сердито ответила она. — А как же все то, что ты сделала с Мартиной?
Мое тело начало гореть, и я тут же отшатнулась, саркастически спросив: