Воспитание бабочек
Шрифт:
На алтаре не было утвари, и, помимо старого железного канделябра в углу, не нашлось никаких предметов культа.
Церквушка казалась заброшенной.
Серена не знала, зачем пришла: искать здесь было нечего. Но возможно, ей просто нужно было увидеть это место своими глазами. Она сожалела, что не придерживается никакой религии. Сейчас уместно было бы помолиться.
Ей хотелось бы знать, при каких обстоятельствах фотографировали Лею и почему вместо одежды для горных походов на девочке было белое платьице и лакированные туфельки. Это наверняка был какой-то особенный случай.
Тут Серена ненароком на что-то наступила.
Несмотря на то что ей мешал большой живот, она наклонилась, подняла его и хорошенько рассмотрела. Возможно, церковь вовсе не заброшена.
Судя по всему, здесь побывал кто-то еще, хотя и не недавно. Серена задавалась вопросом, во исполнение какой молитвы он оставил здесь этот уже засохший цветок. Она собиралась положить розу туда, где нашла, но потом решила взять себе в качестве своего рода талисмана.
Когда Серена бережно убирала розу в рюкзак, у нее зазвонил мобильник. Она почувствовала себя виноватой за этот непочтительный шум и принялась искать телефон, собираясь нажать на отбой. Впрочем, найдя его, передумала. Звонил Гассер.
— В чем дело? — спросила она в трубку.
— Сегодня утром ко мне приходила Бьянка Стерли, чтобы подать на вас заявление.
— Что?
— Сначала выслушайте меня, пожалуйста, — перебил ее Гассер. — Я долго беседовал с этой женщиной и рассказал ей вашу историю. Когда она поняла, что вы мать девочки, которая семь лет назад погибла при пожаре, то передумала насчет заявления.
— Хорошо, — сказала Серена, успокаиваясь. Впрочем, она не была уверена, так ли это хорошо на самом деле. Она не нуждалась в сочувствии этой женщины.
— Но это еще не всё, — добавил полицейский. — Бьянка поговорила с Леей: мать и дочь попросили о встрече с вами.
3
Талисман сработал. Засохшая роза или, может быть, молитва, которую Серена бессознательно хранила в сердце, произвели неожиданный эффект.
Они с Гассером договорились о встрече на тот же день.
От волнения Серена не находила себе места. Наэлектризованность передалась и ребенку у нее внутри. Из церкви Черного камня она вернулась в апарт-отель, приняла душ и привела себя в порядок, чтобы предстать в лучшем виде. Надев красную блузку в цветочек и завязав волосы в хвост, она спрашивала у зеркала, достаточно ли прилично выглядит, а главное — вызывает ли доверие. «Я все еще дождевой червь?» — спросила себя Серена. Она больше не была уверена, что Аврора так же похожа на нее, как и раньше. «Это нормально, она выросла», — сказала она себе.
И отправилась на встречу.
Малолитражку Ламберти она припарковала у полицейского участка. Приехала слишком рано, но ее это не волновало. Подходя ко входу, она заметила, что блузка промокла под мышками. Она вспотела, и, несмотря на душ, от нее плохо пахло.
— Я собирался вам позвонить, — сказал встретивший ее Гассер. — Бьянка и Леа уже здесь.
Этого Серена не ожидала. Сердце колотилось, живот как будто стал еще тяжелее, дыхание перехватило. Чтобы успокоиться, она твердила себе, что все пройдет хорошо. Но верилось в это с трудом.
Командир провел ее в комнату с прозрачными стенами. Из коридора Серена увидела, что сестра Адоне и светловолосая девочка сидят подле друг друга, и с болью заметила еще кое-что: они держались за руки.
Поодаль
— Присаживайтесь, пожалуйста. — Он указал на пустой стул напротив двух гостий.
Бьянка Стерли повернулась к Серене и не сводила с нее взгляда, пока та шла по комнате. Девочка же уставилась в пол. Она явно была очень напряжена.
— Это пастор Мейер и госпожа Роша из общины пятидесятников, — представил двух незнакомцев командир. — Если не возражаете, они будут присутствовать на встрече.
Серена поприветствовала их кивком и натянутой улыбкой. Те тоже ответили вежливыми кивками, не произнеся ни слова.
— Это очень важно, что мы сегодня оказались здесь, — продолжил начальник полиции. — Если мы здесь, значит есть взаимное желание объясниться и понять друг друга. — Затем он обратился к Серене: — Желаете высказаться первой?
Серена долго думала, с чего начать. Обычно она не слишком хорошо справлялась с такими ситуациями. Она предпочитала нападать, таков был ее характер. До этой секунды она старалась не смотреть на девочку, — возможно, боясь, что совершила огромную ошибку, — но теперь, прежде чем заговорить, взглянула на нее в упор.
Сердце и разум сразу сказали Серене, что это Аврора, несмотря на подростковую угловатость, прыщи, необъяснимо прямые волосы и желтое платье, которое знакомая ей Аврора ни за что бы не выбрала, когда они делали покупки в модных бутиках Милана.
Но еще Серена поняла, что дочь понятия не имеет, кто она такая.
— Прежде всего я бы хотела извиниться за вчерашнее, — выдавила она. — Я поступила импульсивно, и мне жаль, если я кого-то напугала. — Извинения были адресованы в первую очередь девочке, поскольку Серена едва сдерживала ненависть к Бьянке Стерли. Но если бы она выдала свою неприязнь, Аврора не смогла бы ей доверять, а Серене было совершенно необходимо, чтобы дочь ей поверила. Не исключено, что другой возможности поговорить лично им не представится. — Моя дочь была чудесной девочкой. Мы жили в красивом доме в Милане и были счастливы вместе: только я, она и наш кот. — Серена следила за реакцией девочки, но та была безучастна. — У нас с Авророй было много традиций. Например, каждую пятницу мы купались в бассейне в хорошем отеле, а потом пили там чай. А еще мы много путешествовали. Летали в Исландию и смотрели северное сияние, плавали с дельфинами в Каикоуре, а на ее шестой день рождения отправились в Токио, где жили в рёкане [21] , и нам там очень понравилось. — Серену захлестнули воспоминания, которые, как ей казалось, она навсегда похоронила. Как ни трудно было говорить об Авроре в прошедшем времени, видя ее перед собой, надо было напомнить дочери о моментах, которые они провели вместе. Этими историями она пыталась пробудить в девочке память об их общей прошлой жизни. — Я так и не смирилась со смертью дочери. — Это было не просто признание, а способ ясно дать понять всем, что она не сдастся и сейчас. — Я знаю, что, где бы ни была Аврора, она жива, — решительно заявила Серена.
21
Рёкан — традиционная японская гостиница.