Воспитание бабочек
Шрифт:
— Хотите сказать, что я должна смириться? Что надо сдаться?
— Я хочу сказать, что ты могла бы даже украсть волос или любой другой органический образец, содержащий генетический материал твоей дочери, чтобы отдать его на анализ, и я знаю, что ты об этом думала. А дальше? Что случится, если ты узнаешь, что права? Думаешь, это вернет тебе дочь?
Взгляд Серены упал на фотографию, которую прислал Адоне, — девочка в церкви Черного камня.
— Леа мертва, — уверенно сказала она.
— А девочка в Вионе —
На самом деле и в ее внешности тоже кое-что изменилось.
— Я всегда говорила, что я дождевой червь. Аврора по-прежнему похожа на себя, но уже не на меня, — грустно отметила Серена.
— Поэтому, даже если ты выяснишь, что она действительно твоя дочь, вернуть ее будет — все равно что заставить вновь пережить тот же ужас.
— Как при похищении, — с горечью заключила Серена.
— Тебе следует спросить себя, любит ли Бьянка Стерли свою дочь.
Но Серена не знала, что ответить.
— Передайте от меня привет глюкам, — попросила она вместо этого. — И пожалуйста, не рассказывайте им, что здесь происходит.
Серене было стыдно: ее Аврора каким-то образом вернулась с того света, а они вынуждены и дальше мириться со смертью своих детей.
— Хорошо, — пообещала доктор Новак и повесила трубку.
8
Серена до крайности нуждалась в крепком сне без сновидений. Но после разговоров с Гассером и доктором Новак ее одолевали мысли. Вдобавок она не могла даже как следует устроиться в постели, потому что ребенок в утробе терпеть не мог положение лежа на спине и, стоило ей прилечь, он мигом угадывал, какие внутренние органы нужно пнуть, чтобы она опять встала.
Теперь Серена, подбоченившись, ходила босиком туда-сюда между спальней и гостиной в апартаментах, желая, чтобы вместо жесткого паркета там все еще был отвратительный коричневый ковролин.
Около пяти утра ей удалось задремать на диване в гостиной. Она заснула сидя, прислонившись головой к стене.
Проснулась Серена, когда на улице светало. Сон ее был недолгим и беспокойным. Шея болела, и в первые секунды она не могла вспомнить, где находится, а вспомнив, заметила, что сердце у нее колотится неведомо почему.
Сосредоточившись, она вспомнила, что видела во сне. Очень похожий сон приснился ей в ночь перед тем, как доставили шкатулку с закладками Адоне.
Ей явился некий дух. Он не имел человеческого обличья, словно был соткан из теней. И у него не было лица.
В руке он держал щетку для волос.
Серена инстинктивно коснулась головы. И вздохнула с облегчением: волосы всклокочены. Она знала, что это нелепо, но ничего не могла с собой поделать. Вион действовал на нее странно. Он и прежде казался ей то ли заколдованным, то ли проклятым.
Стремясь забыть кошмар, Серена встала с дивана,
Включив свет в ванной, она села на унитаз и, с облегчением опорожняя мочевой пузырь, рассеянно взглянула на раковину.
На полке под зеркалом стоял белый бумажный пакет.
Серена была убеждена, что сама его туда не ставила. Помочившись, она глянула, что в пакете.
Как только она его открыла, оттуда пахнуло чем-то приятным. Внутри лежали шоколадные монетки. Серена выудила одну и увидела изображение гнома. «Номинал — 1 бабочка», — прочла она на золотой фольге.
Серена понятия не имела, как эти сладости очутились у нее в ванной, но ее посетило плохое предчувствие. И разумеется, ей тут же пришел на память сборник сказок. А также писклявый голос загадочного свидетеля, сообщившего о пожаре семь лет назад.
Меня зовут Хасли.
И наконец, слова Берты:
Есть версия этой сказки, в которой выясняется, что на самом деле Хасли и Малассер — один и тот же гном. Сначала он заманивает детей сладостями, а потом хватает и похищает.
Серена бросила пакет с монетками в раковину и в страхе попятилась, обнимая живот.
Ей не показалось. Подарок — угроза для ребенка, которого она носила.
После обнаружения шоколадных монеток Серене не хотелось больше ни минуты оставаться в Вионе. Впервые страх взял верх. Может, некогда ей и нечего было терять, но сейчас она обязана заботиться о благополучии малыша, который рос у нее внутри.
Серена лихорадочно побросала вещи в рюкзак. Ее поставили перед выбором: Аврора или новый ребенок. И, скрепя сердце, она приняла решение.
От полиции, рассудила она, никакой помощи не светит. Гассер допускал возможность похищения, но не верил в подмену личности.
Однако главным образом к молниеносному изменению планов ее подтолкнул совет доктора Новак.
Тебе следует спросить себя, любит ли Бьянка Стерли свою дочь.
«Аврора в безопасности», — сказала себе Серена. Хотя ее и коробило называть «любовью» то, что связывало эту обманщицу с ее девочкой, она была убеждена, что дочери ничего не угрожает.
В то же время Серена не сомневалась, что шоколадные монетки — подарок ее соперницы, демонстрирующий, насколько далеко готова зайти эта женщина. Бьянка будет сражаться, как львица, чтобы защитить то, что она любит. И собственно, ей не впервой.
Как ни больно это признавать, самозванка вела себя как любая мать.
Но и Серена не собиралась сдаваться. Вернувшись в Милан, она придумает способ продолжить борьбу — обратится к адвокату и, возможно, даже привлечет СМИ.
Она поднимет такой шум, что в конце концов кому-то придется ее выслушать.