Воспоминания о Тарасе Шевченко

Сборник

хуторянки. Оставил воспоминания о Шевченко, Характеристику взглядов, деятельности и творчества

Кулиша см. в примечании на с. 495 — 496.

...после известной катехизации с зернами...— Имеется в виду наглядный способ агитации Шевченко

среди крестьян. Поэт брал горсть гороха или какого-нибудь зерна: пшеницы, ржи. Одно зерно клал на стол

и говорил: «Это царь»; клал еще несколько вокруг: «А это баре», — а тогда, засыпая все это горстью

зерна,

говорил: «А это мы, громада, люди простые. Ищите теперь царя и господ! Где они?»

Ботвиновский Ефим Георгиевич— священник киевской Святотроицкой церкви. Познакомился с

Шевченко в начале августа 1859 года у киевского художника и фотографа, товарища Шевченко по

обучению в Академии художеств — И. Гудовского. ...о задуманном... издании «Основы*...— «Основа» —

первый украинский общественно-политический и литературный журнал. Выходил в Петербурге в 1861 —

1862 годах. В его подготовке Шевченко принимал активное участие. В «Основе» печатались произведения

Шевченко, Марко Вовчок, С. Руданского, Л. Глебова, А. Свидницкого и др.

Думитрашко Константин Данилович(1814 — 1866) — украинский поэт и переводчик, профессор

Киевской семинарии. Автор поэтического сборника поэзии «Бандурист», поэмы «Жабомишодраківка»

(«Батрахомиомахия», 1859), балад, песни «Черные брови, карие очи».

Сарти Джузеппе(1729 — 1802) — итальянский композитор, с 1784 года — придворный капельмейстер

в Петербурге.

Иванишев Николай Дмитриевич(1811 — 1874) — украинский историк права, профессор, а в 1862 —

1865 годах — ректор Киевского университета. Один из основателей Временной комиссии для разбора

древних актов, в которой в должности художника состоял Шевченко. Летом 1846 года осуществлял

раскопки могилы Перепять вблизи Фастова на Киевщине, в них принимал участие Шевченко.

...летний парусинный костюм его... до селе хранится у меня...— Теперь находится в Литературно-

мемориальном доме-музее Т. Шевченко в Киеве.

М. К. Чалый

НОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ БИОГРАФИИ Т. Г. ШЕВЧЕНКА

Память о нашем народном поэте должна быть для нас святыней. Чтить эту

память — священный долг каждого, кто дорожит своею национальною

честию, своим достоинством, своим добрым именем.

Дизраэли

...Жизнь такого человека, как Шевченко, имеет великое значение для будущих

поколений. Явление Шевченка не случайность: с ним соединяется судьба целых миллионов

народов; в нем, как

в фокусе, соединились духовные силы всего крепостного люда; он

вырос из родной почвы, облитой потом и кровию нашего кормильца-крестьянина... В лице

поэта народ, наконец, сознал свое безотрадное положение и выслал его на арену

просвещенного мира, в среду цивилизованного сословия — поведать свету задушевные

свои думы, тяготившие его в течение долгих лет. «Муза Шевченка, — по словам

Костомарова, — разодрала завесу народной жизни». Жизнью своею, столько же, сколько и

поэзиею, он заявил перед судом образованного сословия вопиющую неправду крепостного

права, разъяснил темные предания старины, осмыслил для нас народную поэзию, народный

быт, создал типы народного характера.

48

«Моя собственная судьба, — говорит сам поэт, — представленная в истинном свете,

могла бы навести не только простолюдина, но и тех, у кого простолюдин находится в полной

зависимости, на размышления глубокие и полезные для обеих сторон... История моей жизни

составляет часть истории моей родины» (из письма к редактору «Народного чтения»)...

В настоящее время в руках моих находится переписка покойного поэта с названым

братом его В. Г. Шевченком и несколько замечательных фактов из жизни поэта, сообщенных

мне щирим его приятелем И. М. Сошенком. Думаю, что и мои краткие, отрывочные заметки

будут иметь значение для биографии Шевченка. Начнем с этих заметок. /51/

I

В известном письме своем к редактору «Народного чтения» поэт наш, в первый раз в

жизни, решился «обнаружить перед светом несколькопечальных фактов своего

существования»: он «не имел духу входить во все подробности своей жизни»; при

воспоминании его о своем прошедшем у него «коснела рука и сжималось сердце». Эта

задушевная исповедь, в которой прочувствовано каждое слово, производит на душу всякого,

кто не истлел внутренне, глубокое, потрясающее действие. «Сколько лет потерянных!

сколько цветов увядших! И что же, в самом деле, поэт купил у судьбы своими усилиями —

не погибнуть? Едва ли не одно страшное уразумение своего прошедшего». Оно ужасно.

Краткая автобиография Тараса Григорьевича имеет для нас более внутреннее,

психологическое значение; что же касается внешней, фактической стороны ее, то в ней

пропущено много весьма интересных подробностей, необходимых для полного уразумения

симпатической личности поэта. Пробелы эти мы, поклонники его великого таланта, обязаны

пополнить, руководствуясь правдивыми рассказами о нем близких ему людей.