Воспоминания о Тарасе Шевченко

Сборник

весьма чувствительные песни. Сей муж, карающий сурово все живое и мыслящее,

смотрящий на произведения искусств сквозь мутные очки средневекового аскетизма, горячо

вступающийся за юродивого Ивана Яковлевича, читал нам свои стихотворения,

выражавшие живые страсти и, надо отдать ему справедливость, не обнаруживал

стремления, которое могло бы отличить в нем будущего редактора издания, делающего

стыд, не говорю уже литературе, но даже печатному станку, передающему

его на бумагу. Я

упомянул об этом потому, что, свидевшись после долгой разлуки, Тарас Григорьевич с

удивлением сказал мне: «А знаешь ты, що «Домашнюю беседу» видае той самий

Аскоченський, которого ми знали у Киеві? Чи можна буде надіятись!»

Под конец нашего пребывания в Киеве Шевченко одно время вздумал было учиться по-

французски и, вероятно, при громадных способностях не замедлил бы успеть в своем

предприятии, но после охладел, и об этом не было помину.

Неожиданно мне пришлось уехать домой. Когда я объявил Шевченко, что карман мой в

жалком состоянии, он достал денег, дал мне на дорогу и выпроводил до Днепра. Прощаясь с

ним на мосту, я не знал, что расстаемся надолго... Мы свиделись ровно через

четырна-/123/дцать лет в сентябре прошлого года, по моем возвращении из путешествия по

югу России. Войдя в мастерскую Тараса Григорьевича в Академии, я застал его за работой:

он гравировал. На вопрос мой, узнает ли меня, Шевченко отвечал отрицательно, но сказал,

что по голосу, кажется, не ошибся и назвал меня по имени. Я бросился было обнять его, но

он заметил по-русски:

— Не подходите — здесь вредные кислоты. Садитесь.

Минута эта была для меня чрезвычайно тягостная. Тарас Григорьевич постарел, лицо

изменилось, но в глазах его блестел тот же тихий свет мысли и чувства, какого я не мог

забыть после долгой разлуки. Мы поговорили немного...

Вскоре встретился я с ним у В. М. Белозерского. Шевченко подошел ко мне, сказал

несколько слов и после на все мои вопросы отвечал лаконически, говоря мне «вы», что и

меня заставило обратиться к этому же местоимению. Я считал все конченым между нами,

но как ни тяжело было мне подобное состояние, я дал себе слово избегать даже тени

навязчивости. Через неделю встретились мы снова у Белозерского. Поздоровавшись, мы все

время беседовали в разных кружках. По странному случаю уходили мы вместе и очутились

в передней. С лестницы сошли молча. У подъезда не было извозчиков.

— Ви додому направо? — спросил я.

— Ні, піду по Невському, може, зайду до Вольфа.

— Так нам до Невського по дорозі.

— От і добре.

Мало-помалу Шевченко разговорился. Дойдя до проспекта, я продолжал разговаривать,

и

мы очутились у Полицейского моста.

— Може, зайдем укуш? — сказал он.

118

— Зайдем, — отвечал я.

Посетителей было мало. Тарас Григорьевич спросил себе порцию чего-то, я закурил

сигару, и тут он сам с обычной, прежней откровенностью выразил мне причину своей

холодности. Разумеется, в двух словах я разъяснил, в чем дело, и с тех пор возвратились

наши прежние отношения. В этот памятный для меня вечер он много и с особенной

любовью говорил мне о Марке Вовчке и том впечатлении, какое произвели на него первые

«Оповідання».

Последнее мое свидание с Тарасом знают читатели «Русского слова».

В этом очерке я собрал все факты, сохраненные моею памятью, не стараясь восхвалять

такую замечательную личность, как Шевченко, и не скрывая его слабостей. Я далек от

мысли делать из дорогого мне человека нечто вроде безупречного героя, но рассказал то, что

было в действительности, зная его близко и живя с ним в лучшую эпоху его творческой

деятельности. Я ничего не утаил, ничего не прибавил и считаю, что обязан был писать эту

статью так, а не иначе...

Друзья покойного собрали сумму, выхлопотали разрешение и повезли прах Тараса туда,

где...

Могили

Чорніють, як гори,

Та про волю нишком в полі

З вітрами говорять. /124/

А. С. Афанасьев-Чужбинский

ВОСПОМИНАНИЯ О Т. Г. ШЕВЧЕНКО

(С. 101 — 123)

Впервые напечатано в ж. «Русское слово» (1861. — № 5. — С. 1 — 39). Перепечатано в издании: А. С.

Афанасьев(Чужбинский). Собр. соч. Под ред. П. В. Быкова. — СПб., 1891, — Т. 6. — С. 417 — 540.

Печатается по первой публикации.

Афанасьев-Чужбинский Александр Степанович(наст, фамилия Афанасьев, печатался под псевдонимом

А. Чужбинский; 1816 — 1875) — украинский и русский этнограф, писатель. Еще до знакомства с

Шевченко написал обращенное к поэту стихотворение «Гарно твоя кобза грае» (1843). Шевченко осуждал

«патриотические» стихи Афанасьева-Чужбинского, напечатанные в газ. «Санкт-Петербургские

ведомости» за январь 1856 года. Кроме воспоминаний, Афанасьев-Чужбинский опубликовал заметки о

последних днях поэта — «Землякам. Над гробом Т. Г. Шевченко» в ж. «Русское слово» (1861. — № 2).

...«Библиотека»...— Имеется в виду «Библиотека для чтения», ежемесячный петербургский журнал