Воспоминания советского посла. Книга 2
Шрифт:
Снова разгорелись жаркие дискуссии. Опять развернулась упорная борьба между СССР, с одной стороны, и фашистскими державами — с другой. Англии и Франция в конечном счете почти всегда поддерживали Германию и Италию.
Особую остроту приобрели споры по двум вопросам.
Первый на них касался финансирования эвакуации. По приблизительным подсчетам Комитета, вся эвакуация должна была обойтись в 1,5-2 млн. фунтов стерлингов. Сумма довольно внушительная!
Риббентроп и Гранди настаивали, чтобы расходы по эвакуации, делились поровну между Германией, Италией, Англией, Францией и СССР. При этом Риббентроп опять стал жаловаться на скудость валютных ресурсов Германии и предлагал платить немецкую квоту в обесцененных марках. Гранди на этот раз тоже пошел по его стонам и заявил, что Италия будет расплачиваться не менее обесцененными
Получался парадокс: подавляющее большинство иностранных комбатантов в Испании составляли итальянцы и немцы, сражавшиеся на стороне Франко, а расходы по эвакуации их предлагалось возложить главным образом на Англию, Францию и СССР. Разумеется, Советское правительство категорически отказалось оплачивать издержки фашистской интервенции в Испании и со своей стороны предложило, чтобы расходы по эвакуации делились между пятью великими державами пропорционально числу их граждан среди общей массы иностранных комбатантов. Это было справедливо и разумно. Однако Англия и Франция опять заняли неясную, двусмысленную позицию, и проблема финансирования эвакуации повисла в воздухе без какого-либо определенного решения.
Другой вопрос, вызвавший в подкомитете еще большие споры, касался конкретной расшифровки понятия «существенный прогресс» в эвакуации иностранных комбатантов. Ведь от этого ставилось в зависимость предоставление испанскому правительству и Франко прав воюющей стороны.
Предвидя большие расхождения во мнениях, Плимут сделал попытку нащупать почву для соглашения путем «частных бесед» с членами подкомитета. Но ему решительно не повезло. Пришлось выходить на официальное заседание подкомитета без какой бы то ни было предварительной договоренности.
Заседание по этому вопросу состоялось 11 января 1938 г. Советская сторона заняла на нем очень твердую позицию.
— Существенная эвакуация должна быть действительно существенной, — говорил я, — т. е. такой, чтобы после нее испанский конфликт стал чисто испанским конфликтом, а не агрессивной войной иностранных государств против законного испанского правительства.
Далее мной были названы конкретные цифры. Советское правительство полагало возможным принять за основу для расшифровки понятия «существенный прогресс» эвакуацию из Испании 80—85% от общего числа иностранных комбатантов [203] .
203
«Протоколы», т. III, стр. 531.
Представители фашистских держав на этой стадии не решились возражать нам открыто и предпочли затянуть дело. Сначала они рекомендовали Плимуту продолжать «частные беседы» с отдельными членами подкомитета, вплоть до того, как наметится какая-либо возможность соглашения (что было явно исключено). Но Плимут отказался от этого, и Корбен поддержал его. Тогда представители фашистских держав предложили рассматривать по порядку все пункты подготовленной Хеммингом программы работ Комитета по британскому плану. Это заставило меня опять выступить с решительными возражениями.
— Путь, предлагаемый германским и итальянским представителями, — заметил я, — очень опасен. Программа Хемминга содержит 134 параграфа. Параграф, касающийся «существенной эвакуации», идет под номером 133. Если мы сейчас наймемся обсуждением программы по порядку, начиная с первого номера, боюсь, что до параграфа 133 доберемся только через несколько месяцев [204] .
Наша позиция возымела определенное влияние на Плимута, Корбена и других представителей «демократических» держав. Они стали склоняться к мысли, что «существенный прогресс» в эвакуации означает вывод из Испании примерно 75% всех иностранных комбатантов. Это было уже не так далеко от цифры, названной нами. Но, как всегда, представители Англии и Франции не сумели проявить достаточной настойчивости и, встретив упорную оппозицию со стороны Риббентропа и Гранди, стали пятиться назад.
204
Там же, стр. 533.
В
3 февраля 1938 г. произошло последнее из целой серии заседаний подкомитета, посвященных разработке практических мер по осуществлению резолюции от 4 ноября 1937 г. Несмотря на то, что некоторые вопросы остались нерешенными, теперь британский план контроля принял, наконец, такой вид, что можно уже было переходить, по крайней мере, к первым этапам его реализации.
Но тут случилось нечто на первый взгляд непонятное. Вся работа Комитета, подкомитета и их многочисленных комиссий, точно по мановению волшебной палочки, замерла, и этот сложный, внутренне противоречивый организм погрузился в состояние длительного анабиоза.
В чем было дело?
Ответ на этот вопрос надо было искать и событиях, происходивших тем временем не только на Пиренейском полуострове, но и в остальной Европе.
Крушение надежд
Несмотря на потерю Басконии и Астурии, вторая половина 1937 г. была периодом укрепления и консолидации сил Испанской республики. Эти полгода являлись, пожалуй, высшей точкой ее развития и временем наибольших надежд на окончательную победу над мятежниками и иностранными интервентами.
Причин тому было несколько. Но самое главное состояло в том, что как раз в это время явственно обнаружились симптомы постепенного преодоления раскола в рядах испанского пролетариата (явления, которое в течение десятилетий тяготело над ним, как проклятие). Эти симптомы касались как социалистического, так и анархистского крыла рабочего движения.
Начну с социалистов. Коммунистическая партия Испании давно и неоднократно прилагала большие усилия к установлению дружеского сотрудничества с социалистической партией, но это не находило сочувственного отклика с другой стороны. Однако горький опыт войны заставил многих социалистов пересмотреть свое отношение к коммунистам и создал более благоприятную атмосферу для единства действий обоих партий. Учитывая это, Долорес Ибаррури выступила на пленуме ЦК Коммунистической партии Испании с большим докладом, в котором во весь рост был поставлен вопрос об организационном объединении с социалистами. Новая, единая партия рабочего класса Испании должна была руководствоваться учением классиков марксизма-ленинизма и строиться на принципах демократического централизма и железной дисциплины. Цели этой партии Долорес Ибаррури сформулировала следующим образом:
— Мы боремся за парламентскую и демократическую республику нового типа, в рамках которой все народы Испании будут пользоваться широкой свободой и правом распоряжаться своей судьбой. В защиту этой республики мы готовы отдать все, до последней капли крови. Но, как коммунисты, мы не отказываемся от нашего желания добиться в свое время победы социализма, и не только в Испании, но и во всем мире.
Долорес Ибаррури
Пленум единодушно поддержал докладчицу и решил продолжить начатые раньше переговоры между центрами обоих партий — коммунистической и социалистической. Правые социалисты сделали, конечно, все возможное для того, чтобы саботировать наметившееся сближение с коммунистами. То же самое делал и Ларго Кабальеро под прикрытием «ультралевых» фраз. Однако давление рабочих масс в пользу объединения сил было слишком велико, и большинство социалистической партии пошло за Негриным, Альваресом дель Вайо, Рамоном Гонсалес Пенья, Рамоном Ламонеда и другими сторонниками тесного сотрудничества с коммунистами. В итоге 17 августа 1937 г. была опубликована «Программа совместных действий социалистической партии и коммунистической партии», сущность которой сводилась к укреплению боеспособности Народной армии и улучшению работы военной промышленности, к планированию народного хозяйства, к установлению тесного союза между рабочими и крестьянами, к обеспечению национальных прав народов Каталонии, Галисии и Басконии, к достижению единства в профессиональном и молодежном движении. Эта программа стала основой работы обеих партий и нашла широкое применение на практике.