Воспоминания советского посла. Книга 2

Майский Иван Михайлович

Серьезные перемены к лучшему происходили и в анархистском крыле рабочего движения. Уроки войны и революции (в особенности уроки каталонского путча) имели результатом совершенно небывалое в истории испанского анархизма явление: в июле 1937 г. знаменитая Иберийская федерация анархистов (ФАИ), возникшая за десять лет до того и все это время существовавшая в качестве замкнутой подпольной организации с несколькими тысячами членов, решила легализоваться и превратиться в нечто очень напоминающее политическую партию анархистов. Состоявшийся тогда же пленум федерации заявил, что «ФАИ не могла бы выполнить свою миссию, если бы война была проиграна», и потому

разрешил анархистам занимать общественные посты, счел желательным открыть доступ в ряды ФАИ для «каждого работника физического или умственного труда, признающего ее генеральную линию и готового сотрудничать в осуществлении этой линии» [205] .

205

J. Jellinek. The Civil War in Spain. London, 1938, p. 571

При той роли, которую анархисты играли в Испании, эти решения ФАИ тоже способствовали прояснению политической обстановки. В результате 1 августа 1937 г. был создан Национальный комитет связи между социалистическим Всеобщим рабочим союзом и анархо-синдикалистской Национальной конфедерацией труда, дополненный аналогичными комитетами связи ни местах. Совместная работа и борьба обоих профсоюзных центров (социалистического и анархо-синдикалистского) из месяца в месяц становилась все теснее и в марте следующего года закончилась подписанием Пакта единства.

Ко второй половине 1937 г. относятся и многие другие чрезвычайно важные события во внутренней жизни Испании. Как уже упоминалось выше, именно в это время республика стала получать первые зрелые плоды тех огромных усилий, которые она вложила в создание Народной армии. Период Народной милиции кончился. Были заложены основы единого командования. Интернациональные бригады стали регулярными частями испанской армии. Потерпели полный крах вредные попытки министра обороны Прието упразднить институт военных комиссаров. Начал функционировать генеральный штаб под руководством полковника Рохо. Сравнительно быстро происходило формирование резервов, отсутствие которых незадолго до того так затрудняло успешное развитие боевых действий.

Налаживалась и работа военной промышленности. Коммунистическая партия направила туда немало лучших своих представителей, и они вполне оправдали возлагавшиеся на них надежды. Несмотря на все трудности и препятствия, стали работать отечественные авиазаводы, выпуская по два-три самолета в день. Многие фабрики и заводы мирного назначения также стали давать военную продукцию. Снабжение армии оружием и амуницией из внутренних ресурсов заметно улучшилось.

Параллельно с этим по причинам, о которых речь шла выше, несколько ослабла петля «невмешательства». Очень важное для республики и ее армии значение имело то, что с июля 1937 г. вновь открылась франко-испанская граница, а с сентября в результате Нионской конференции почти прекратились пиратские действия фашистов на море.

На этом общем благоприятном фоне имелось, впрочем, одно темное пятно: Арагонский фронт. Там все еще сказывалось сильное влияние анархистов Каталонии, а это практически означало, что настоящего, боеспособного фронта на арагонском направлении не существует. Правда, после каталонского путча Арагонский фронт подвергся некоторой реорганизации, кое-что полезное, несомненно, было сделано, но все-таки старые традиции продолжали давать себя знать: дисциплина в войсках сильно хромала, политическая

работа оставляла желать много лучшего, военное руководство оставалось явно не на высоте.

Об этой ахиллесовой пяте республики, конечно, знал Франко, и после своей победы на севере он стал подготовлять здесь «финальный удар». Главные силы мятежников концентрировались в Теруэле. Но республиканцы, своевременно узнав, что против них замышляется, решили расстроить планы врага контрударом. Им удалось незаметно сосредоточить на этом направлении до 50 тыс. бойцов и 150 артиллерийских батарей. 17 декабря начался штурм Теруэля, а 22-го числа в страшную снежную бурю (Теруэль расположен в горах) республиканские части ворвались в город и после короткого боя окончательно очистили его от мятежников.

Битва под Теруэлем наглядно показала, что Народная армия научилась уже не только обороняться, но и наступать. Это в огромной степени способствовало новому подъему боевого духа во всем республиканском лагере.

У Франко, наоборот, в рассматриваемый период участились недовольства и восстания. В первой половине августа 1937 г. произошли большие волнения в войсках мятежников на Южном фронте. В середине того же месяца началось восстание испанского гарнизона в Лараче (Марокко), которое было подавлено с помощью германской авиации. 20 августа взбунтовался гарнизон Сарагосы, и на подавленно его пришлось бросить германо-итальянские части. 10 октября вспыхнуло военное восстание в Хака, и Франко опять направил против солдат-испанцев батальоны итальянцев и марокканцев. Было расстреляно 200 человек…

Число таких примеров легко можно было бы увеличить. По мере укрепления республики в лагере Франко все явственнее проступали симптомы внутреннего разложения.

На рубеже нового, 1938 года Испанская республика могла с удовлетворением и гордостью посмотреть на пройденный путь. 18 месяцев назад она начала тяжелую битву почти с пустыми руками. У нее не было ни армии, ни оружия. Против нее открыто выступали но только испанские мятежники, но и две сильнейшие фашистские державы — Германия и Италия. Ей скрыто ставили палки в колеса, изобретя фарс «невмешательства», Англия, Франция, США. Жизнь республики, казалось, висела на волоске. Однако героизм и революционное творчество масс сделали то, что могло показаться чудом.

К концу 1937 г. Испанская республика превратилась в серьезную военную и политическую силу. Великие надежды окрыляли ее защитников. И эти надежды не были прекраснодушными фантазиями. Они имели под собой вполне реальную базу, поскольку речь шла о самой Испании.

Но, к сожалению, судьба Испании в этот момент взвешивалась на чужих весах: она находилась в сильнейшей зависимости от борьбы империалистических держав. На международной арене стремительно разыгрывались последние акты, предшествовавшие развязыванию второй мировой войны.

Агония и смерть Комитета по невмешательству

Пожар, полыхавший на Пиренейском полуострове, чем дальше, тем больше становился досадной помехой для правительства Чемберлена. С того момента, как оно твердо взяло курс на сговор с фашистскими державами и задалось целью повернуть острие гитлеровской агрессии на восток, британский премьер больше всего хлопотал о том, как бы поскорее потушить этот пожар. Лучше всего, с его точки зрения, было бы ликвидировать войну в Испании путем какого-либо компромисса (пусть гнилого по существу, но приличного по форме). А если невозможен компромисс, то пусть уж скорее побеждает Франко…