Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]
Шрифт:
Иллреде вновь расхохотался.
X
Набег альвов на Троллхейм обещал быть особенным. Команды пятидесяти длинных кораблей состояли из лучших воинов британских альвов, а маскировали и защищали их чары самого Имрика и его мудрейших магов. Считалось, что под таким прикрытием они сумеют незаметно доплыть до самых фиордов королевства троллей в Финляндии; но далеко ли удастся альвам зайти вглубь суши, зависело от сопротивления, которое они там встретят. Скафлок надеялся, что они доберутся до покоев Иллреде и привезут голову владыки троллей. Нетерпение съедало его.
— Но будь осторожен, — предостерег Имрик. — Убивай
— Сделаем и то, и другое, — широко улыбнулся Скафлок. Он стоял беспокойно, как молодой жеребец, глаза его горели, а из-под повязки выбивались буйные светлые волосы.
— Не знаю, не знаю, — Имрик был очень серьезен. — Чувствую я, что ничего хорошего не выйдет из этого похода, и охотно отменил бы его.
— Если ты это сделаешь, мы поплывем без позволения, — заявил Скафлок.
— Да, я это знаю. А я могу и ошибаться. Так что плыви, и пусть тебе повезет.
Ночью, сразу после захода солнца, воины отправились на берег. Восходящий месяц бросал серебряные снопы лучей на вершины и обрывистые склоны альвовых гор, на морской берег, от которого они поднимались, и на тучи, гонимые ветром, что заполнял все небо пронзительным свистом. Лунный свет искрился на белогривых волнах, с грохотом бьющихся о скалы, мерцал на оружии и доспехах воинов-альвов, а корабли на берегу казались тенями.
Завернувшись в плащ, Скафлок стоял, ожидая остальных своих солдат. К нему подошла Лея, бледная в лунном сиянии, со сверкающими глазами, в облаке серебристо-золотых кудрей.
— Хорошо, что я тебя увидел! — воскликнул Скафлок. — Пожелай мне удачного похода и спой песню на счастье.
— Я не могу попрощаться с тобой как следует из-за твоей железной кольчуги, — тихо ответила она, и голос ее звучал, как шепот ветра, журчание воды и звон колокольчиков, слышимый издалека. — Мои чары бессильны против ждущей тебя злой судьбы. — Он заглянула ему в глаза. — Я точно знаю, что ты плывешь прямо в ловушку, и в память о молоке, которым я тебя кормила, когда ты был ребенком, и поцелуях, которые дарила, когда ты стал мужчиной, прошу остаться дома этот единственный раз.
— Достойный бы то был поступок для предводителя похода, из которого можно привезти голову врага, — гневно ответил Скафлок. — Никто не заставит меня унизиться до такого.
— Да-да, я знаю. — И слезы заблестели на глазах Леи.
— Жизнь людей коротка, и все же они сами бросаются в объятья смерти, словно это красивая девушка. Скафлок, когда-то я качала тебя в колыбели, всего несколько месяцев назад спала с тобой ясными летними ночами, и для меня, бессмертной, все осталось почти таким же, как было. И не будет иным день — а придет он вскоре — когда твой изрубленный на куски труп станет пищей для воронов. Я никогда тебя не забуду, Скафлок, но боюсь, что поцеловала в последний раз.
И она запела:
Сегодня вечером ветер дует к морю, А беспокойная морская братия Покидает дома, чтобы мчаться с чайками И бороздить волны носами ладей. Не задержат их ни руки женщин, Ни блеск огня, ни плач детей, Когда друг-ветер расскажет им О волнах и играх морских течений. Обнимут их серебристая пена и гибкие водоросли. Ветер, о ветер, старый бродяга, Серый и быстрый, разве ты не боишься ЖенскихСкафлоку не понравилась песня, предвещавшая несчастье. Повернувшись к воинам, крикнул он, чтобы спускали корабли на воду и поднимались на палубу, но едва оказавшись в открытом море, сразу забыл о дурных предчувствиях.
— Этот ветер дует уже три дня, — сказал Голтан, его товарищ по оружию. — И чувствуется в нем колдовство. Может, какой-то чародей плывет на восток?
— Как мило с его стороны избавить нас от нужды призывать свой ветер, — рассмеялся Скафлок. — Но если они плывут на восток три дня, значит, его корабль построили руки смертных. Мы поплывем гораздо быстрее.
Поставили мачты, подняли паруса, и стройный корабль с головой дракона на носу отправился в путь. Они плыли, как ветер, как снег, как замерзающая водяная пыль, белая в лунном свете, и волны кипели, когда неслись они по беспокойным водам. Альвы путешествовали быстрее всех прочих народов Страны Чудес — будь то пешком, верхом или на корабле — и еще до полуночи увидели вдали отвесные скалы Финляндии.
Скафлок оскалился в волчьей ухмылке и сложил такую вису:
Альвы рано прибыли На восток к Троллхейму, Чтобы спеть тут песни Копий и мечей. Троллям привезли они Богатые подарки: Черепа разбитые, Распоротые животы. Тролли побегут. Слушай эти крики! Страх пред факелами Скрутит им кишки. Братья будьте добры Вы к несчастным троллям: Их дурные головы Срубите наконец.Собравшиеся на палубе альвы расхохотались, свернули паруса, убрали мачты и сели на весла. Готовый к бою флот вошел в фиорд, но воины не заметили никаких постов врага. Вместо этого увидели они другие корабли, вытащенные на берег — три драккара смертных, команды которых лежали среди скал, растерзанные на куски.
Скафлок спрыгнул на берег с мечом в руке; его плащ развевался на ветру.
— Это странно, — обеспокоенно сказал он.
— Похоже, они укрылись здесь от бури, а тролли напали на них, — откликнулся Голтан. — И случилось это недавно. Смотри, кровь еще не засохла, а тела теплые. Убийцы наверное пошли доложить Иллреде.
— Тогда нам сказочно повезло! — воскликнул Скафлок, не ожидавший, что им удастся застать троллей врасплох. Он не стал дуть в рог, а сделал знак мечом. Ни он, ни альвы не беспокоились об убитых — ведь это были всего лишь люди.
Альвы попрыгали на мелководье и вытащили корабли на берег. Несколько воинов остались охранять их, а Скафлок повел главные силы по дороге вглубь суши.
Они миновали ущелье и вышли на склон горы, где ослепительно сверкал снег, а вершина ее задевала небо. Ветер выл и хлестал их холодными ладонями, рваные тучи плыли по небу, то и дело закрывая месяц, и казалось, что он беспокойно подмигивает. По-кошачьи ловкие, альвы взобрались по обрывистым скалам, направляясь к пещере, зиявшей в склоне.