Восточная Пруссия глазами советских переселенцев
Шрифт:
трупа. Выездом на место установлено: на втором этаже разбитого здания
проживали две немки. Одна немка лежит в постели, убита топором, разбита
голова, другая лежит на полу, тоже убита топором. Преступники не установлены,
убийство произведено с целью ограбления, трупы направлены в больницу на
вскрытие».
Из сводки происшествий по Калининграду за 1946 год.
ГАКО. Ф. 237. Оп. 1.Д.2.Л. 78.
Работавшему водителем
Васильевичу К у п ч и н у тоже бывало стыдно за некоторых своих
соотечественников:
||р- Немцы, работавшие ео мной (они постоянно обслуживали мою
машину), жаловались мне на обиды, и мне приходилось несколько раз
пресекать мерзкие выходки со стороны отдельных переселенцев,
защищать немецких жителей. Вскоре вышел приказ, категорически
запрещавший обижать немецкое население (это было в конце сорок
седьмого года), и за нарушение этого приказа под суд было отдано
несколько военнослужащих и переселенцев. Суд был показательный, в
одном из помещений в правлении совхоза, на нем присутствовали немцы.
Помнится, обвиняемые получили от пяти до десяти лет лишения свободы.
187
Жертвами .насилия становились и немецкие девушки, женщины, Вот
одна история, рассказанная жительницей Правдинска Антониной
Васильевной Я к им о в о й:
— В нашем доме жила немка на втором этаже. Мы ее не трогали. Я к ней
никогда не заходила. Родила она от кого-то из наших ребенка. С ним и
поехала в Германию. Я ее накануне отъезда спросила: «Зачем ты на это
решилась?» А та мне жестами объясняет, что не по доброй воле, пришел
человек с автоматом и пригрозил. Испугалась.
«29 июня сего года Марынин с целью хулиганских побуждений пытался
изнасиловать немецкую жительницу Даускат Эльзу, пытался ее повалить на
скамейку, а чтобы она не кричала •— зажимал ей рот, но свои намерения
привести в действие не удалось, т. е. Даускат у него вырвалась».
Из постановления об избрании меры пресечения Озерского нарсуда за 1947
год (фамилия преступника изменена).
АОР. Ф. 51, Народный суд (необработанные дела).
Немецкие женщины старались быть настороже, даже когда
оказывалась мнимой, как в рассказе Веры Алексеевны А м и т о - новой:
– Зимой сорок шестого года заболела мама. Пришла одна женщина —
Шарлота. Помыла полы, принесла дров, угля, пробыла у нас целый день и ушла
только к вечеру. Она жила в подвалах на улице Офицерской. Мама дала ей
крупы. Потом Шарлота приходила еще и еще. Мама однажды говорит: «Шарлота,
уже холодно, оставайся у нас». Долго та не соглашалась, но потом осталась. У
нее было тревожное выражение лица, почему-то очень боялась остаться.
Осталась она ночевать в той самой мансарде, где у нас стояло варенье,
хранились продукты. Там было попрохладней. Мама предлагала Шарлоте
перейти спать к нам в гостиную, она отказалась. А папа всегда сидит до трех
ночи, работает и очень много читает. Обычно пьет чай с вареньем. Варенье
кончилось, он пошел за ним на мансарду. Шарлота вскочила: «Найн, найн». Папа
спрашивает: «Да что с тобой?» А она закрылась одеялом, сидит на кровати и
трясется. На следующий день не осталась ночевать. Но потом пришла и прожила
у нас всю зиму.
Еще одно свидетельство, без которого правда о войне была бы неполной.
Это свидетельство фронтовика и замечательного человека Александра
Игнатьевича Фурманова, после войны продолжившего службу в Кенигсберге:
— Общения военных с немцами не было, а наоборот, у многих оставалась
ненависть к ним. Я несколько раз замечал, что ночью в пирамиде для оружия не
хватало одного или двух автоматов. А поутру при построении полка нам
сообщали, что ночью опять расстреляна немецкая семья или убит немец. Я
уверен, что это было мщение за убитых братьев, матерей, за разграбленную
нашу землю. Потому как в беседах между собой солдаты признавались, что «за
отца-партизана» или «за повешенную мать рассчитался». Но это все хранили в
большой солдатской тайне, так как если установят виновника или насильника, то
его ждал военный трибунал.
Военнопленные
Помимо мирного немецкого населения, в области находилось большое число
военнопленных. По свидетельству наших собеседников, лагеря с пленными
солдатами вермахта располагались в Балтийске, Черняховске, Гусеве, Немане,
поселке Ясное Олавского района, недалеко от Советска и в других местах.
188
Особенно много военнопленных было сосредоточено в Кенигсберге. В
Балтийском районе целые участки обносились колючей проволокой — там они