Восточная Пруссия глазами советских переселенцев
Шрифт:
Городская доска почета в Калининграда.
177
178
Глава 10. КУЛЬТУРА. ОБРАЗОВАНИЕ. РЕЛИГИЯ
Тдагф
Немецкое население, намеривавшееся эвакуироваться вглубь Гэрмании,
возвращается по своим домам. 2 марта 1945 г. Фото Э. Евзерихина (подпись к
фотографии сделана автором снимка). РГАКФД
179
Немецкие военнопленные на улицах Кенигсберга. Апрель 1945 г. ГАКО
«В 46-47 учебном году на территории бывшей Восточной Пруссии
функционировало 44 школы для немецких детей, из них: 8 семилетних, 36
начальных (4927 учащихся). Все учителя (150 человек) прошли месячные курсы
при Калининградском облоно. В школах преподавались все учебные предметы,
исключая географию, историю. Программа по родному языку была составлена на
основе Берлинской программы. Преподавание велось на немецком языке».
Из отчета Калининградского облоно за 1946/1947 учебный год.
ЦГА РСФСР. Ф. 2306. Оп. 71. Ч. 1. Д. 829. Л. 82-83.
Немецкие школы, как правило, располагались отдельно, но были и
смешанные. Анна Федоровна Черкашина училась в школе № 6, где существовало
два параллельных немецких класса. Там были свои преподаватели, а русский
язык относился к числу обязательных предметов. Где школ не было или, может
быть, они не устраивали родителей, — дети собирались вечерами у кого-то на
квартире и обучались по своим программам. Об этом рассказала жительница
Краснознаменска Прасковья Ивановна Кото в а.
Нашим собеседникам мы часто задавали вопрос, как складывались
отношения между советскими и немецкими детьми. Ответы были разными.
Некоторые убеждены, что контактов почти не было, мешал языковой барьер.
Вспоминались конфликтные ситуации: «Немчурят наши мальчишки ловили и
били. Били толпой, и я всегда плакала. А у меня была подруга-немка. Она
говорила: «Ты — Маргарет, я — Маргарет» (Маргарита Павловна Алексеева).
Галина Павловна Р о м а н ь связывает детские отношения с позицией взрослых:
— Если взрослые были между собой в нормальных отношениях, то и мы,
дети, тоже дружили. По соседству с нами жила немка Эмма с
возраста. Мы с ней постоянно играли в куклы. Я любила к ним ходить. Тетя Эмма
шила, у них было много различных лоскутков, коробочек. Я с удовольствием
180
посещала их дом. Когда они уезжали, тетя Эмма подарила мне большую коробку
с лоскутками. Она долго у меня потом хранилась как самый бесценный подарок.
Но были в наших детских отношениях и другие настроения. Наши мальчишки, идя
из школы, набирали полные портфели камней и с криками «Бей фашистов!»
бросали в немецких мальчишек. Немецкие дети обычно по одному не ходили,
всегда группой. Но, в отличие от наших, они никогда никого не задевали. Даже
если я шла одна, никогда меня не трогали. Проходили мимо, даже внимания
никакого не обращали.
14 Заказ № 36
Несмотря на случавшиеся конфликты и ссоры, большинству переселенцев
запомнился вполне мирный «детский интернационал».
— Дети очень быстро стали понимать друг друга, — рассказывает Анна
Федоровна Черкашина. — И русские ребята легко обучались немецкому языку,
многие говорили на двух языках. Приходили домой и лопотали по-немецки.
Многим родителям это очень не нравилось. Мой отец ругал младших братьев и
сестер за то, что очень много дома говорят по-немецки.
Так было в Кенигсберге. В сельской местности отношения, похоже, были еще
раскованней, как свидетельствует Анна Александровна Г у - л я е в а из поселка
Рожково Гурьевского района:
— Дети есть дети. Они всегда быстро находят контакт. Мой сын Юра, а также
дети соседей дружили с немецкими детьми. Юра иногда приводил их домой,
просил, чтобы я им дала молочка, потому что они голодные. Я сажала всех
вместе за стол. Он с немецкими детьми и на рыбалку ходил, и играли, и картошку
мороженую на поле копать ходили. Для них как будто и войны не было. Может
потому, что мой сын был еще маленький?
Отношения между взрослыми
Беседуя с первыми переселенцами, мы неизменно задавали вопрос о
взаимоотношениях между ними и оставшимися здесь местными жителями.
Ответы были разными. Иногда люди говорили, что с немцами они не общались и
«никак к ним не относились». Иногда подчеркивали негативное отношение: «Зло
на них было. Даже глядеть на них не хотели, не то что разговаривать» (Нина
Николаевна Дудченко, поселок Железнодорожный). Подобные же чувства
испытывала и Татьяна Семеновна Иванова из поселка Маршальское: «У нас
немцы работали везде, где бы их ни поставили, и работали хорошо. Но я на них
не могла спокойно смотреть: перед глазами вставало лицо расстрелянной