Восток в новейший период (1945-2000 гг.)
Шрифт:
Одновременно с этим стали проявляться очертания нового политического противостояния на религиозной основе в исламском мире: между суннизмом и шиизмом. В суннитской части этого мира действовали такие отличающиеся друг от друга группы игроков, как умеренные прозападные режимы (Египет, Иордания, Саудовская Аравия), саудовский салафитско-ваххабитский религиозный истеблишмент, неофундаменталистский режим «Талибан» в Афганистане, международные террористические группировки вроде «аль-Каиды», светский баасистский радикально-националистический режим Саддама Хусейна в Ираке, исламистские группировки типа «Братьев-мусульман», ФИС, ИВГ, ХАМАС и т. д. В шиитской части исламского мира стремились активнее заявить о себе Иран, светский баасистский режим Сирии, возглавляемый алавитским меньшинством, алавиты Турции, шииты Бахрейна, Пакистана и Саудовской Аравии, ливанские политические партии «Амаль» и особенно «Хизбалла». Шииты Ирака также стремились повысить свой статус, несмотря на жестокие репрессии режима. После успеха операции «Буря в пустыне» иракские шииты, ошибочно рассчитывая
В Центральной Азии и на Южном Кавказе шел трудный процесс становления новых независимых государств. Они столкнулись с тяжелыми внутренними проблемами, а также с необходимостью определить свои отношения с глобальными и региональными державами, стремившимися укрепить здесь позиции. Некоторые из этих держав развернули соперничество за преимущественное влияние на новые независимые государства, предпринимая попытки окончательно вытеснить Россию из этих регионов. Сложной проблемой стали вспыхнувшие в них этнополитические конфликты — карабахский, грузино-абхазский, осетино-грузинский, а также внутренний конфликт в Таджикистане, где за идеологическими позициями скрывались интересы элит различных областей страны. Исламский фактор играл большую роль во внутритаджикском конфликте, продолжавшемся вплоть до второй половины 1990-х годов, когда политический ислам, впервые в Центральной Азии, был инкорпорирован во власть в светском государстве. Одновременно созданное узбекскими религиозными экстремистами Исламское движение Узбекистана провозгласило вооруженный джихад против «режима куфра» в этой стране. В Центральной Азии стала постепенно завоевывать сторонников, несмотря на запреты и репрессии, Хизб ат-тахрир аль-ислами (Партия исламского освобождения), призывающая к созданию всемирного исламского халифата.
К этому времени в мусульманском мире укрепились позиции исламских радикалов, воспитанных неофундаменталистской индо-пакистанской школой Деобанди, которые приобрели мощную базу поддержки в Афганистане, где пришел к власти ультраконсервативный режим «Талибан». Бывшие «афганские арабы» начали поворачивать оружие против США. Вернувшийся в мае 1996 г. в Афганистан из Судана [30] Бен Ладен провозгласил глобальный джихад против «альянса крестоносцев и сионистов», а также поддерживавших их правительств исламского мира, в том числе Саудовской Аравии. С этого времени деятельность «аль-Каиды» вступила в новую фазу — она получила в свое распоряжение мощную базу в Афганистане. 7 августа 1998 г. боевики из ближайшего окружения Бен Ладена взорвали американское посольство в Найроби, убив 213 и ранив 4600 человек, а затем в Дар-эс-Саламе.
30
Будущий «террорист номер один» перебрался туда после вывода советских войск из Афганистана и активно занимался бизнесом, благотворительностью, пропагандой экстремистских идей. Его джихадизм, все больше приобретавший глобалистское измерение, вступил в противоречие с идеями лидера суданских исламистов Хасана ат-Тураби, считавшего главной целью завоевание политической власти в стране и установление исламского правления.
В то время ЦРУ рассматривало «аль-Каиду» как структуру, состоящую из нескольких концентрических кругов. Американская разведка видела парадоксальность устройства этой организации в том, что она строго контролировалась сверху, но расчленялась на мало связанные друг с другом части внизу. Наряду с основным руководящим составом «аль-Каиды» во главе с Усамой бен Ладеном в Афганистане существовали «защитные» кольца ее воинственных региональных союзников — «Талибан», часть пакистанской разведки, узбекские и чеченские эмигранты, пакистанские группы антишиитских экстремистов и кашмирские радикалы. Вокруг них действовали более «мягкие» круги поддержки — международные благотворительные фонды, миссионерские организации, радикальные мечети, медресе и политические партии по всему свету. Это был постоянный резерв для рекрутирования боевиков и террористов-джихадистов.
Джихадисты (так же, как и их противники) использовали институт фетв для оправдания своих действий и политической мобилизации, и каждая группа бойцов имела своих ученых — улама. Для египетской аль-Джамаа аль-ислямийя (Исламской группы) авторитетом был слепой шейх Омар Абд ар-Рахман, который своими фетвами противостоял фетвам шейхов университета аль-Азхар, осуждавших насильственные методы борьбы. За фетвами, разрешающими убивать заложников, к радикальным шейхам на Ближнем Востоке обращались чеченские террористы. В марте 2000 г. дать фетву, одобрявшую убийства китайцев, у шейха Мукбиля аль-Вадаиля из Йемена попросила индонезийская группировка «Лашкар джихад» («Воины джихада»). А сверхрадикальная салафитская «Ат-Такфир ва-ль-хиджра» осудила Бен Ладена за то, что он принимал покровительство режима «Талибан», который «стал безбожным», потребовав членства в «организации кафиров» — ООН.
Созданный американской разведкой антитеррористический центр во главе с Г. Шроеном безуспешно
31
Турки аль-Фейсал по поручению США сумел договориться с лидерами «Талибана» о выдаче Бен Ладена Саудовской Аравии, однако этому помешали американские бомбардировки в Афганистане.
Тем не менее, США были нужны союзники в начавшейся в 1999 г. Охоте на лидера «аль-Каиды». Таковым не мог быть Пакистан, в разведке которого действовали единомышленники талибов, не хотел сотрудничать в этом нейтральный Туркменистан, в Таджикистане еще сохранялись очаги гражданской войны. Оставался Узбекистан, светский режим которого был основной мишенью Исламского движения Узбекистана (ИДУ). В феврале 1999 г. боевики ИДУ совершили покушение на жизнь президента И.А. Каримова. Именно после этого ЦРУ предложило узбекским властям сотрудничество в борьбе с общим врагом в Афганистане. Предложение было принято, и ЦРУ тогда же получило возможность негласно использовать военно-воздушные базы Узбекистана для транзитных полетов и посадки вертолетов. Агентству также было разрешено установить там оборудование для перехвата разговоров между лидерами «аль-Каиды» и «Талибана». Узбекистану обещали помощь в подготовке войск специального назначения. Позднее с военно-воздушной базы в Ханабаде, как сообщает американский журналист С. Колл, было тайно осуществлено несколько полетов в Афганистан беспилотных аппаратов «Предатор», однако Бен Ладен оставался неуловимым. Для президента Узбекистана избавление от угрозы экстремистов с юга было главным приоритетом, и он рассчитывал на помощь и успех США.
В не меньшей степени, чем на узбекистанском направлении, роль личности проявилась в случае с Ахмад-шахом Масудом. Масуд был харизматическим лидером, единственным командиром, над которым движению «Талибан» еще не удалось взять верх. С весны 1997 до весны 1999 г. состоялось три визита группы агентов ЦРУ в лагерь Масуда в долине Панджшер на вертолете, вылетавшем из Душанбе. Масуду было поставлено оборудование для слежения за «Талибаном» и передавалась регулярная финансовая помощь. У ЦРУ были некоторые сомнения в полезности Масуда как союзника с учетом его своевольного поведения в прошлом, когда агентство уже оказывало ему поддержку деньгами. Однако оно все равно рассматривало его как одну из важнейших политических фигур и считало необходимым ориентироваться на него, начав поставки оружия. С этим категорически не соглашался Белый дом: Масуду припоминали резню жителей Кабула в середине 1990-х годов, когда он был министром обороны, и причастность к наркобизнесу [32] . Сам Масуд рассчитывал переиграть пакистанскую разведку, поддерживавшую «Талибан», и еще во время прежних тайных встреч с американцами в Таджикистане соглашался принять помощь от ЦРУ. Он пытался убедить американцев в том, что деятели «Талибана» являются самыми злостными врагами прав человека, проводившими жестокие репрессии против женщин и шиитского меньшинства.
32
Ранее П. Томсен из госдепартамента уговаривал разведку отойти от традиционной ориентации на своих пакистанских коллег и сблизиться с Масудом, теперь все было наоборот — госдепартамент выступал против союза с военачальником-таджиком, а ЦРУ считало нужным сблизиться с ним.
В этой ситуации опять проявилась привычная двойственность политики США, рассматривавших «Талибан» и Масуда как две воюющие между собой стороны, к которым надо относиться одинаково, выжидая победы одной из них и не поддерживая никого. Специалисты по антитеррору толкали администрацию к тому, чтобы включить терроризм в число основных угроз безопасности. Однако «мозговой трест» госдепа в составе Олбрайт, Пикеринга и Тэлбота считал этот подход слишком узким, с учетом таких приоритетных интересов США в период правления Клинтона, как борьба с распространением ядерного оружия, ситуация в Кашмире, стабильность в Пакистане и т. д.
Иногда не только личностные, внесистемные, но и весьма экзотические факторы оказывали влияние на формирование политики. Так, члены правящей семьи ОАЭ — фанатичные любители соколиной охоты на дроф — каждый охотничий сезон выезжали в Пакистан, где организаторы такой охоты установили с ними хорошие личные контакты. Шейхов познакомили с лидерами «Талибана», и в дальнейшем это способствовало тому, что ОАЭ официально признали их правительство в Афганистане. А лучшие места для охоты на дроф были именно в Афганистане, и именно там базировался Бен Ладен. Американская разведка обнаружила охотничий лагерь, где, как предполагалось, находился лидер «аль-Каиды», но американское руководство не решалось нанести по нему бомбовый удар, опасаясь, что там находились влиятельные члены правящей семьи ОАЭ. На власти ОАЭ было оказано давление с целью побудить их прекратить поездки шейхов на охоту в Афганистан.