Восток в новейший период (1945-2000 гг.)
Шрифт:
Франция долго и отчаянно сопротивлялась алжирцам, с оружием в руках боровшимся за независимость. При попытках подавить это движение была проявлена чрезвычайная жестокость. Но в процессе и под влиянием этих событий Франция пошла на деколонизацию Туниса и Марокко. С такой же легкостью Великобритания, потеряв Египет, согласилась на деколонизацию Судана — он был уже не нужен.
В ходе этих событий играл свою роль новый фактор — содействие силам, выступавшим за изменение статус-кво, со стороны усилившихся региональных игроков, все чаще и чаще проявлявших политическую активность. Так, в гражданской войне между республиканцами и монархистами в Йемене на стороне первых выступали египетские войска (также в обороне, осажденной монархистами республиканской Саны, участвовали не только советники из СССР, но и несколько боевых самолетов с советскими экипажами). Алжирцы добились независимости фактически при опоре на внутренние силы, но при политической поддержке извне. Но вскоре они сами стали оказывать всестороннюю помощь фронту ПОЛИСАРИО в Западной Сахаре, который повел борьбу за отделение от Марокко. Саудовская Аравия в Йемене активно поддерживала монархистов. В 1963 г. началась война за освобождение в аденской колонии и английских протекторатах Южного Йемена, завершившаяся провозглашением независимости в ноябре 1967 г.
Драматические события в регионе развернулись в июне 1967 г., когда эскалация напряженности в отношениях между Израилем и арабскими странами (Египтом, Сирией, Иорданией) привела к вспыхнувшей 5 июня новой войне, имевшей катастрофические последствия для арабов. В египетской, американской, израильской историографиях укоренилось мнение, что обострению ситуации способствовала передача советским представителем (то ли послом Д.П. Пожидаевым, то ли советником) египтянам 12 или 13 мая 1967 г. информации о концентрации израильских войск на сирийской границе, побудившей Насера к решительным действиям. Высказывалось и предположение о том, что эту информацию подбросили советской разведке сами израильтяне. Однако советское руководство, опираясь на мнение дипломатов и военных советников, хорошо понимало, что Израиль в военном отношении превосходит арабские государства, и вряд ли было заинтересовано в войне, которая привела бы к поражению арабов. Само же оно ни в коем случае не намеревалось ввязываться в конфликт. В то же время некоторые советские государственные деятели внушали Насеру мысль о его превосходстве над Израилем. Среди них был, в частности, министр обороны А.А. Гречко. Могли вызывать иллюзии у Насера и хвалебные высказывания Л.И. Брежнева о боеспособности египетских вооруженных сил.
Однако, когда 25 мая военная делегация Египта во главе с военным министром Бадраном поставила на переговорах в Москве вопрос о возможности начала превентивной войны против Израиля, председатель Совета министров А.Н. Косыгин выступил категорически против. Именно после этого, 26 мая, сирийский премьер-министр Юсеф Зузйн, по сообщению советской разведки, предложил Насеру идею превентивных действий против Израиля, но Насер отверг ее. Правда, у израильтян действительно существовал план военных действий против Сирии с захватом части ее территории (он впервые был разработан еще в 1957 г.). За несколько дней до этого Египет потребовал вывода чрезвычайных сил ООН с Синая, ввел туда египетские войска, а затем закрыл Тиранский пролив для израильского судоходства. С началом нападения на Египет 5 июня израильская авиация сумела уничтожить всю египетскую авиацию еще на летном поле [18] . В результате «шестидневной войны» Израиль оккупировал Западный берег реки Иордан. Восточный Иерусалим, сектор Газа и Голанские высоты. С тех пор урегулирование арабо-израильского конфликта стало одним из важнейших внешнеполитических приоритетов двух сверхдержав и всего международного сообщества, а палестинские арабы надолго остались не имеющим своей государственности народом, чьи земли находятся под оккупацией. После поражения арабов в войне СССР восстановил все вооружение и технику, которые потерял Египет. Насер даже проявил готовность вступить с Москвой в союзнические отношения, но советское руководство проявило благоразумие и убедило его в нецелесообразности такого шага.
18
В течение первого дня военных действий египетские средства массовой информации передавали победные реляции о сбитых израильских самолетах (в это время египетских ВВС уже не существовало), а когда поражение уже нельзя было больше скрывать, 8 июня Насер подал в отставку, передав свои полномочия прозападно настроенному вице-президенту Закарии Мохиддину. В результате мощного народного движения в поддержку Насера он остался на своем посту, заодно избавившись от Мохиддина, которому пришлось уйти.
В 1960-е годы основная часть колониального мира Востока превратилась в совокупность номинально суверенных государств, большинство из которых не имело устойчивых традиций собственной государственности. Э. Хобсбаум верно заметил, что именно страны с длительной историей государственности — Китай, Турция, Иран — стали ареной вооруженных революций, совершенных государствообразующими группами. Но в то время идея независимого суверенного государства с четко определенными границами, отделяющими его от других таких же образований, и подчиненного контролю одного правительства подчас выглядела странной в глазах местного населения, различные группы которого привыкли общаться друг с другом через рубежи, не воспринимаемые ими как границы. Территории новых независимых государств были в основном определены колониальными завоеваниями и волей метрополий, предоставивших независимость, зачастую при этом вовсе не учитывались местные факторы. В какой-то мере искусственность межгосударственного размежевания и неподготовленность местного менталитета к процессу создания суверенных государств Востока того времени можно спроецировать и на постсоветское государственное строительство 1990-х годов.
Сопротивление этому процессу совмещалось с отторжением традиционными восточными обществами колониальной и постколониальной модернизации. В этих условиях непростой задачей для национально-освободительных движений, ведомых преимущественно представителями среднего класса, было завоевание поддержки масс консервативного населения, приверженного вековым традициям, в процессе не только деколонизации, но и осуществления программы модернизации. Жесткие идеологические системы играли важнейшую роль в этом процессе. Арабский национализм Насера и баасистов позволил мобилизовать на перемены такие слои населения, которые традиционно выступали против нововведений. Соединенный с местным национализмом марксизм южнойеменских революционеров, опиравшийся на концепцию вооруженной борьбы, позволил нанести сокрушительный удар по трайбализму и родоплеменной солидарности. Еще раньше, в период освободительной борьбы в Индии, Махатма Ганди, осуществляя политическую мобилизацию через призывы к традиционной национальной индийской духовности, сохранял связи с «модернизаторами» и избегал конфронтации с местными мусульманами, к которой всегда тяготели воинствующие индийские националисты. Таким образом, был сформирован особый индийский формат национально-освободительной революции: коллективный акт пассивного неповиновения и социальная
Исламисты (в первую очередь «Братья-мусульмане») сочетали идеи освобождения с приверженностью концепции транснациональной исламской государственности, в которой консерватизм парадоксальным образом сочетался с реформизмом. На Арабском Востоке все политические силы (за редким исключением) так или иначе уважали всеобщую религиозность народа. Но в отличие от Индии 1940-х годов арабские революционеры 1950-1960-х поднимали на борьбу не деревню, а средние городские слои, прежде всего, интеллигенцию. Но и ее значительная часть попадала под влияние исламских радикалов. Принято считать, что такие исламские мыслители, как египтянин Сейид Кутб (1906–1966), индопакистанец Маулана Абуль Аля аль-Маудуди (1903–1979), в тот период сыграли особо важную роль в продвижении идей религиозно-революционного насилия в исламском мире.
В Индокитае в начале этого периода происходило резкое усиление поддерживаемых Северным Вьетнамом повстанцев Южного Вьетнама, а Лаос и Камбоджа фактически перестали быть нейтральными. Вмешательство США, параноидально опасавшихся распространения коммунизма в Юго-Восточной Азии, принимало все более откровенный характер. В ноябре 1963 г. США помогли южновьетнамским военным свергнуть президента Дьема, в августе 1964 г. конгресс США санкционировал использование военной силы во Вьетнаме после того, как два американских миноносца якобы были атакованы в Тонкинском заливе [19] , в феврале 1965 г. президент Джонсон принял решение об отправке дополнительного контингента сухопутных войск и ВВС во Вьетнам. Широкомасштабные бои между силами Национального фронта освобождения Южного Вьетнама и войсками сайгонского правительства, поддерживаемыми вооруженными силами США, параллельно с варварскими американскими бомбардировками Северного Вьетнама и районов Южного Вьетнама, контролируемых повстанцами, вызвали в конечном счете гибель четырех миллионов вьетнамцев, в том числе большого числа мирных жителей. В мае 1966 г. США впервые вторглись в Камбоджу, а в 1969 г. подвергли бомбардировкам вьетнамские войска, дислоцированные в этой стране. Острое идеологическое противостояние между СССР и КНР не помешало обеим державам оказывать Северному Вьетнаму все возрастающую военную и экономическую помощь.
19
Это так и не было подтверждено, что напоминает ситуацию с якобы обнаруженным оружием массового уничтожения в Ираке и связями Саддама Хусейна с «аль-Каидой» в 2003 г.
Использование даже небольших и не имеющих серьезного стратегического значения государств в геополитической игре глобальных и региональных держав хорошо иллюстрирует пример Лаоса. Еще во второй половине 1950-х годов советское руководство не уделяло большого внимания Индокитаю. Хрущев посетил Бирму и Индонезию, но не счел нужным заехать во Вьетнам. После XX съезда КПСС Хо Ши Мин поддержал хрущевскую концепцию мирного сосуществования, но по мере нарастания советско-китайских противоречий и особенно после частичного отхода Хо Ши Мина от дел в 1958 г. руководство ДРВ стало склоняться к более революционаристским позициям, а на XV пленуме ЦК КПВ в 1959 г. заменило лозунг «мирного сосуществования» на «стратегию борьбы за объединение с использованием военных методов». Политика Вьетнама беспокоила советское руководство, отчасти поэтому в Лаосе Хрущев с большей симпатией относился к нейтралисту Суванне Фуме, чем к провьетнамским коммунистам. Для него мирный переход к социализму такой страны был бы в перспективе отличным подтверждением оправданности его нового курса. В целом же до начала 1960-х годов Лаос не вызывал интереса у СССР.
В отличие от СССР США в стратегии холодной войны уделяли этой стране гораздо большее внимание. Эйзенхауэр опасался, что переход власти в Лаосе к прокоммунистическим силам может угрожать продолжением коммунистической экспансии дальше — в Бирму, Камбоджу и Таиланд. Поэтому он рассматривал Лаос как «ключ ко всей зоне Юго-Восточной Азии». США рассчитывали, что поддержанный ими военный переворот Конга Ле 9 августа 1960 г. закроет дорогу во власть левым силам. Однако этот командир батальона упрекнул США за вовлечение Лаоса в политику холодной войны и передал власть Суванне Фуме. Тогда наконец были установлены дипломатические отношения СССР с Лаосом, советским руководством было принято решение об оказании ему помощи, в том числе военной. Американская администрация, в свою очередь, стала активно поддерживать генерала Фуми Носавана, развернувшего борьбу против нейтралистского правительства. Коммунисты — фронт Патет Лао — установили контроль над половиной территории страны, и США даже стали обдумывать планы направления войск в Лаос. Хрущев хотел, чтобы лаосские коммунисты вступили в единый фронт с нейтралистами, а ориентация на Суванну Фуму стала стержнем советской политики в отношении Лаоса. Советский лидер не разделял оптимизм китайцев и северовьетнамцев по поводу возможной победы вооруженной революции в регионе. Однако после довольно успешных действий левых и нейтралистов в Лаосе он сделал поправку к стратегии мирного сосуществования, заявив в 1961 г., что иногда вооруженная борьба необходима для национально-освободительных движений, а борьбу вьетнамцев и алжирцев назвал «священной войной».
Несмотря на то что Женевская конференция 1962 г. гарантировала нейтралитет Лаоса, ситуация оставалась напряженной. Хотя США продолжали оказывать военную помощь некоммунистическим силам, коммунисты, опираясь на Северный Вьетнам, становились все сильнее. Пытаясь уничтожить «тропу Хо Ши Мина», самолеты США сбросили на Лаос 580 тыс. бомб и 2 млн. т. взрывчатки.
В Юго-Восточной Азии трагические события произошли в Индонезии. Начавшаяся в 1963 г. конфронтация с появившейся на политической карте Малайзией усилила влияние внешних игроков на ситуацию в Индонезии, президент которой стал выступать против политики мирного сосуществования и сближаться с Китаем. Запад начал испытывать серьезное беспокойство по поводу дальнейшей судьбы этой страны и подстрекать местных военных, СССР не имел желания поддерживать прокитайские тенденции. В октябре 1965 г. правые военные обвинили Коммунистическую партию Индонезии, находившуюся под сильным влиянием маоистов и располагавшую значительными ресурсами, в попытке переворота. В ходе развернутого в стране террора против левых организаций погибло не менее полумиллиона человек, не менее полутора миллионов были брошены в тюрьмы. Непосредственное участие в этих событиях принимало ЦРУ. Американская разведка передала Индонезии список индонезийских коммунистов, который ей удалось заполучить с помощью своей агентуры в регионе, и все люди из списка были уничтожены.