Восток в новейший период (1945-2000 гг.)

Коллектив авторов

Р. Премадаса стремился наладить переговорный процесс с руководством ТОТИ и пошел на создание единой Северо-Восточной провинции, понимая, что эта группировка пользуется влиянием на полуострове Джафна и в прилегающих округах и без ее участия невозможно установить прочный мир на северо-востоке. Ускорив эвакуацию из Шри-Ланки индийских миротворческих сил, президент, отказавшись от посредничества третьей стороны, подписал с «Тиграми» соглашение о прекращении огня, соблюдавшееся на протяжении 14 месяцев. Несмотря на возобновление военных действий между армией и отрядами ТОТИ, Р. Премадаса пытался сохранить шанс на мирный исход. Этим объясняется тот факт, что он не последовал примеру Индии, запретившей деятельность ТОТИ на своей территории после убийства Раджива Ганди.

В мае 1993 г. он сам стал жертвой тамильских экстремистов, погибнув в результате взрыва бомбы террориста-смертника. После гибели Р. Премадасы главный судья Верховного суда привел к присяге в качестве исполняющего обязанности президента премьер-министра Д.Б. Виджетунге, а через несколько дней депутаты парламента, действуя в соответствии с конституцией, избрали его также новым главой государства. Виджетунге оставался у власти до истечения срока правления своего предшественника (до конца 1994 г.).

С утратой признанного сильного лидера ОНП стала проигрывав. На парламентских выборах 1994 г. победу одержала

ПСШЛ. Во главе страны стала Чандрика Кумаратунге, дочь Соломона и Сиримаво Бандаранаике. (Сама Сиримаво занимала пост премьер-министра в правительстве ПСШЛ вплоть до августа 2000 г., а в октябре 2000 г. скончалась во время предвыборной кампании.) Президентские выборы конца 1999 г. подтвердили пребывание Ч. Кумаратунге у власти на посту президента, а парламентские выборы 2000 г. принесли победу правящей коалиции Народный альянс, руководимой Партией Свободы. В октябре 2001 г. Ч. Кумаратунге, не дожидаясь вотума недоверия, расформировала парламент и назначила новые досрочные выборы на декабрь 2001 г. В результате победы ОНП премьер-министром Шри-Ланки стал представитель оппозиционной Народному альянсу партии — Ранил Викремасингхе.

К настоящему времени внутриполитические курсы ПСШЛ и ОНП мало отличаются друг от друга: общая стратегия обеих партий связана с программами либерализации экономики. Основные разногласия между двумя ведущими партиями страны связаны с различными предлагаемыми путями выхода из сингало-тамильского кризиса, вовлекшего Шри-Ланку в гражданскую войну. Переговорный процесс с тамильской стороной при посредничестве нейтральной миротворческой силы (ею стала Норвегия) являлся основной стратегической линией Народного альянса. Первый раунд переговоров в Таиланде увенчался успехом. В феврале 2002 г. вступило в силу Соглашение о взаимном прекращении огня между правительственными войсками Шри-Ланки и формированиями тамильской сепаратистской организации «Тигры освобождения Тамил илама». Договоренность носила бессрочный характер и четко очерчивала условия прекращения боевых действий, а также террористических актов со стороны ТОТИ в отношении военных и гражданских объектов. В сентябре 2002 г. начался второй раунд переговоров о мирном урегулировании вооруженного межэтнического конфликта на Шри-Ланке при посредничестве Норвегии. Однако в апреле 2003 г. переговоры были прерваны по инициативе «Тигров», а норвежский представитель отозван.

Национальный вопрос, связанный с многолетней конфронтацией сингальской и тамильской общин на острове, является наиболее острой проблемой, от решения которой зависит дальнейшая судьба страны. Поиски путей выхода из затянувшейся кризисной ситуации определяли политическую жизнь Шри-Ланки последних двух десятилетий XX в., заметно влияли на внутреннее положение в южноазиатском регионе в целом, где проблема сохранения целостности и неделимости государственных образований, тесно связанная с проблемами региональной безопасности, давно стала предметом острых дискуссий между руководителями стран, входящих в Ассоциацию регионального сотрудничества стран Южной Азии (СААРК). Проблемы гражданства индийских тамилов, государственного языка, административного устройства Северо-Восточной тамильской провинции являлись причинами периодического нарастания напряженности между сингальской и тамильской общинами. Активизация тамильских националистов, с одной стороны, и сингальских — с другой, держала страну в состоянии напряжения. Посредничество Индии в серии мирных переговоров, равно как и ввод индийских сил по поддержанию мира в Шри-Ланку, не смогли урегулировать конфликт. Гражданская война способствовала развитию в стране террористических организаций, создавших атмосферу произвола и насилия. «Тигры освобождения Тамил илама» давно уже перестали представлять из себя базирующуюся в джунглях Шри-Ланки армию боевиков, превратившись в международную корпорацию, объединяющую воедино ресурсы многочисленной тамильской диаспоры во всем мире и контролирующей различные сферы коммерческой деятельности, включая торговлю оружием и наркотиками и другие сомнительные операции на азиатском «черном рынке». Из-за рубежа идут средства на войну, для сбора которых на Западе появились легальные тамильские организации (Всемирная ассоциация тамилов, Всемирное тамильское движение и др.). Немалый доход приносит ТОТИ и подпольная система переправки нелегальных иммигрантов из Шри-Ланки в страны Запада. В 1991 г. жертвой тамильских террористов стал бывший премьер-министр Индии Раджив Ганди, пытавшийся способствовать урегулированию конфликта, в 1993 г. в результате взрыва бомбы террориста-самоубийцы погиб президент Шри-Ланки Р. Премадаса, президент страны Ч. Кумарадунге была ранена в ходе президентских выборов 1999 г.; ряд других политических деятелей страны, включая членов кабинета, были убиты в результате террористических актов экстремистов. Колоссальный экономический ущерб и разрушения, десятки тысяч человеческих жизней стали платой за непрекращающуюся террористическую деятельность тамильских и сингальских экстремистских группировок за время 20-летней гражданской войны. С начала конфликта несколько сотен тысяч тамилов покинули остров: около 100 тыс. осели в лагерях беженцев на территории Южной Индии, более 200 тыс. нашли прибежище в различных странах Европы и Азии. Альтернативой переговорному процессу между правительством и тамильскими силами сопротивления и нахождению политического компромисса между сторонами может быть только дальнейшая эскалация конфликта и полное разрушение экономической и политической стабильности.

Резкое обострение этнических противоречий делает проблему религиозной политики государства злободневной и актуальной, ставя вопрос о возможности стабилизации ситуации в поликонфессиональном государстве в условиях сохранения пробуддийской ориентации правительственных верхов. Религиозный фактор играет значительную роль в сингало-тамильском противостоянии, имеющем многие измерения — социально-экономическое, политическое, этническое. Религиозная политика правительств независимой Шри-Ланки занимает здесь особое место. Буддийские формы идеологии играют основополагающую роль в формировании современных политических доктрин и программ ведущих политических партий самой различной ориентации, начиная от секуляристских объединений до коммуналистских просингальских группировок, разжигающих сингало-тамильский этнический конфликт.

Население Шри-Ланки отличает сложный этнический и конфессиональный состав. Отношения между различными группами носят неоднозначный характер, однако основной конфликт внутри ланкийского общества пролегает по линии сингалы-тамилы, т. е. между этническим большинством и крупнейшим в стране этническим меньшинством. Сингалы (74 %) разделяются на равнинных и кандийских (горных), тамилы (18 %) — на ланкийских (потомки мигрантов с субконтинента в доколониальный период) и индийских (плантационные рабочие, завезенные на остров англичанами в XIX в.). Значительную роль в сингало-тамильских отношениях играют мавры-мусульмане (7 %) — потомки мигрантов с Ближнего Востока и из Индии.

Большинство сингалов (92 %) исповедуют буддизм тхеравады, тамилов (84 %) — индуизм (преимущественно шиваитского толка). Сингальская община более гомогенна по религиозной характеристике, и сингальский национализм неизменно отождествлялся с буддийским национализмом и концепцией, провозглашающей тождество понятий «синхала двипа» («остров сингалов») и «буддха двипа» («остров буддизма»); сингалы-христиане традиционно играли в своей общине меньшую роль, чем их собратья по вере у тамилов. Внутри тамильской общины статус как христианской, особенно католической, так и мусульманской ее части, в совокупности составляющих 16 %, всегда был высок. Тамильский национализм развивался, прежде всего, как этнонационализм, сосредоточивающий внимание на вопросах формирования понятия «тамильская нация» и создания самостоятельной государственности на этнической основе (лозунг образования независимого государства Тамил илам на территории Джафны в северных районах Шри-Ланки). Индуизм тамилов редко противопоставлялся буддизму сингалов в официальных выступлениях тамильских лидеров, некоторые из которых (например, С. Челванаягам) были представителями христианизированной части тамильской общины. Приходилось считаться и с тем, что помимо тамилов-мусульман на территории Восточной провинции проживают мусульмане-мавры, составляющие 32 % ее населения, которые хотя и говорят на тамильском языке, но относят себя к самостоятельной этнической группе. После начала гражданской войны в 1983 г. был образован Мусульманский конгресс Шри-Ланки, занявший в межэтническом конфликте проправительственную (т. е. просингальскую) позицию, что позволило мусульманам северо-востока укрепить свои позиции в ланкийском обществе.

Подчеркиваемые различия между тамилами и сингалами проводились также на основе поиска «дравидийской идентичности» (ср. с поисками «буддийской идентичности» у сингалов) по линии противостояния дравиды арии в контексте спора о том, чьи предки явились первыми насельниками на острове. Тамильские националистические организации заимствовали опыт политических деклараций своих собратьев на субконтиненте — лидеров партий Дравида кажагам (Дравидийская партия) и Дравида муннетра кажагам (Прогрессивная партия дравидов), — считавших главным для Индии противоборство арийского Севера и дравидийского Юга и боровшихся за образование государства Дравидистан. Разница состояла в том, что в условиях Шри-Ланки соотношение сторон было развернуто в противоположном географическом направлении: дравидийский Север — арийский Юг, а конечной целью провозглашалось образование независимого государства Тамил илам на территории ланкийской Джафны. Исторический прецедент был найден: на севере острова с XIII в. действительно существовало тамильское государство Джафна. Являясь доминирующей политической силой на острове вплоть до начала XVI в., оно не было, однако, самостоятельным и находилось сначала под контролем южноиндийской державы Пандьев вплоть до ее распада в начале XIV в., затем признало сюзеренитет над собой империи Виджаянагар и ее права на ежегодный сбор дани.

В то же время индуизм использовался как средство консолидации индусской части тамильской общины, среди которой были популярны лозунги «возрождения индуизма». Индусской символикой окрашена деятельность экстремистов ТОТИ. Прямое противопоставление буддизма и индуизма бесперспективно на Ланке в силу традиции религиозного синкретизма и глубокого взаимопроникновения обеих религий. Буддийский пантеон включает в себя всех индуистских божеств, в то время как индусы в равной степени почитают Будду и бодхисаттв. Развивая «дравидийскую тему», тамильские националисты обращаются к тем пластам в шиваизме, которые связаны с древнейшими протодравидийскими верованиями, основанными на архаическом культе плодородия с его почитанием богини-матери, опирающимися на шактизм и распространенными задолго до появления индоариев. В ланкийском индуизме насчитывается 15 эпитетов и 9 шакти Шивы, почитается его воинственный сын — бог войны Муруган (Сканда/Картикейя, Катарагама), распространены экстатические шактистские культы, например, тамильской богини войны Коттравей, ипостаси Кали (Дурги), матери Муругана. Культ Шивы Кали культивируется у тамилов-дравидов, прежде всего, в силу его доарийских корней на территории Южной Азии. Именно эта образность служит идейной подпиткой для членов тамильских экстремистских группировок, строящих свою деятельность на практике террора. Шактизм, по мнению ряда исследователей, лежит в основе феномена «женского терроризма», широко распространенного среди индусской части тамильской общины. Религиозный фактор, таким образом, проявляется в сингало-тамильском конфликте в целом по-разному у двух сторон: у сингалов — эксплицитно на уровне всей общины, у тамилов — имплицитно на уровне всего тамильского сообщества и эксплицитно среди тамилов-индусов.

Идеи единой ланкийской нации и секулярной государственности не находят поддержки большинства в Шри-Ланке. Буддизм стал основой и символом национального возрождения после завоевания страной независимости в 1948 г., когда бывшая колония Цейлон стала самоуправляющимся доминионом в рамках Британского содружества наций, и обретения в 1972 г. статуса суверенной республики Шри-Ланка. Конституция 1972 г., провозгласившая парламентскую республику, закрепила особое положение буддийской религии в ланкийском обществе. Ныне действующая конституция 1978 г., изменившая парламентскую форму правления на президентскую, еще более укрепила позиции буддизма, введя формулировку «Буддийская Демократическая Социалистическая Республика Шри-Ланка». Буддийские формы идеологии играют основополагающую роль в формировании современных политических доктрин и программ ведущих политических партий самой различной ориентации, начиная от светских секуляристских националистических объединений до коммуналистских просингальских группировок, разжигающих сингало-тамильский этнический конфликт. Буддийские доктрины оказывают влияние не только на буржуазных политических деятелей, но в той или иной мере используются и представителями левых партий страны: Социалистической партии и Коммунистической партии Шри-Ланки (КПШЛ). Буддийскими идеалами оправдывали свои действия и участники левотроцкистских экстремистских групп, пытавшихся осуществить государственный переворот в 1971 г. На всем протяжении независимого развития буддийские монахи были влиятельной политической силой, а буддийские доктрины брались на вооружение обеими ведущими политическими партиями, попеременно сменявшими друг друга у власти, — Партией Свободы Шри-Ланки и Объединенной национальной партией. В различной степени и разными путями обе партии постоянно демонстрировали свою тесную связь с буддийской сангхой. Буддизм составлял неотъемлемую часть концепции сингальского национализма в интерпретации как ПСШЛ, так и ОНП, а буддийская терминология и символика широко использовались в правительственных программах построения общества демократического социализма, в программах ускоренной капиталистической модернизации. Борьба за предоставление сингальскому языку статуса государственного тесно смыкалась с движением за предоставление буддизму привилегированного положения.