Восток в новейший период (1945-2000 гг.)
Шрифт:
В это же время устанавливаются и тесные связи «красных кхмеров» (так с конца 1960-х годов стали называть группировку кхмерских коммунистов) с их китайскими единомышленниками, которые во второй половине 1960-х годов попытались разжечь «революционную войну» во многих странах Юго-Восточной Азии. То была эпоха так называемой хунвэйбиновской дипломатии, когда для расширения влияния КНР в регионе ставка была сделана на вооруженное свержение правительств в странах ЮВА. Отношения китайского руководства с Сиануком обострились до предела, а кхмерские радикалы, занявшие к этому времени ключевые посты в верхушке ККП, превратились
В условиях растущей нестабильности и углубляющейся гражданской войны в марте 1970 г. в Камбодже произошел военный переворот. Сианук был отстранен от власти, и она перешла в руки военных во главе с главнокомандующим — генералом Лон Нолом, которые немедленно установили тесные связи с американским командованием в Южном Вьетнаме и попытались развернуть наступление на основные партизанские районы на северо-востоке страны, где находились и кхмерские партизаны, и тыловые базы северовьетнамских войск.
В союзе с армейской верхушкой против Сианука выступила и большая часть политической элиты страны, неудовлетворенная малоэффективным экономическим и военно-политическим курсом бывшего главы государства, его непомерным авторитаризмом и амбициями. Заговорщики захватили власть в Пномпене практически бескровно, однако вскоре выяснилось, что социальная база нового режима — средние городские слои, бюрократическая и компрадорская буржуазия — явно недостаточна для стабильного контроля над ситуацией в стране. Вторжение на территорию Камбоджи американских и южновьетнамских войск и особенно резкое расширение бомбовых ударов американской авиации, от которых гибли тысячи людей и разрушалась экономика кхмерской деревни, вызывали массовый протест большинства крестьян. Широкие крестьянские выступления, направленные против заговорщиков, провозгласивших в 1970 г. Камбоджу Кхмерской республикой, продемонстрировав внутреннюю слабость нового режима, который за короткое время лишился серьезной поддержки большинства сельского населения.
Решение Сианука повести борьбу против Лон Нола, принятое им в Пекине (во время переворота главы государства в стране не было; уже после своего отстранения от власти он прибыл из Москвы, где был с официальным визитом, в Пекин), предоставило кхмерским коммунистам новый исторический шанс, который они не упустили. Поддержав бывшего главу государства и войдя в мае 1970 г. в созданный им Национальный единый фронт Камбоджи (НЕФК), прикрываясь его именем, они смогли привлечь в свои военные отряды тысячи крестьян, существенно усилив тем самым армию.
Боевые действия в стране в это время развивались не в пользу пномпеньского режима. Попытки изгнать вьетнамские базы с камбоджийского северо-востока закончились тем, что северовьетнамские войска и части коммунистов, которые теперь выступали как формально подчинявшаяся Сиануку Армия национального освобождения Камбоджи (АНОК), в ходе контрнаступления заняли значительную часть территории страны на севере и северо-востоке. Все попытки войск Лон Нола в ходе военных действий 1971–1972 гг. одержать победу к успеху не привели.
В 1973 г., когда после заключения Парижских мирных соглашений по Вьетнаму (январь 1973 г.) северовьетнамские части начали покидать Камбоджу, отряды коммунистов оказались уже достаточно сильны, чтобы самостоятельно продолжать
В это же время кхмерские коммунисты приступили и к первым радикальным экспериментам по обобществлению в экономике и в социальной сфере, которые после их победы и взятия Пномпеня в апреле 1975 г. были распространены ими на всю страну.
Замысел первого, наиболее радикального и поразившего весь мир шага — насильственного выселения в сельскую местность миллионов людей из городов — обсуждался «красными кхмерами» задолго до их прихода к власти. При обсуждении плана выселения людей из Пномпеня лидеры «красных кхмеров» оперировали несколькими вполне понятными и разделяемыми большинством в ЦК ККП доводами. Они утверждали, что «необходимо нейтрализовать имевшуюся в городе политическую и военную оппозицию. Если мы оставим людей в городе, то, несмотря на нашу победу, враги быстро поднимут голову и будут действовать против нас. В случае выселения их в сельскую местность во вновь организованных кооперативах они попадут под наш контроль».
Другой довод, выдвигавшийся радикалами, состоял в том, что победившие «красные кхмеры» просто не в состоянии прокормить такое количество людей, проживавших в Пномпене. Поэтому тезис о том, что «необходимо каждого заставить продуктивно работать», а для этого нужно переместить людей из города в деревню, в той ситуации выглядел абсолютно верным. Не менее существенным было и то, что практически всему коммунистическому руководству Камбоджи был присущ так называемый «антигородской синдром» — уверенность в том, что города и особенно столица Пномпень ничего полезного для народа не производят, а лишь выкачивают из всей страны жизненные соки для содержания правящей антинациональной элиты.
Нельзя не сказать и о том, что взятая «красными кхмерами» на вооружение бестоварная модель развития экономики страны, в которой не было места ни деньгам, ни торговле, ни даже самому простому обмену, не оставляла «городам-рынкам» никакого места в будущей Камбодже. Города и горожане не вписывались в конструируемые по этой модели социально-политические структуры, следовательно, должны были исчезнуть. Они и исчезли. Потому демонстративный поджог ряда пномпеньских рынков, сжигание денег, подрыв и последующее разрушение здания Национального банка Камбоджи могут восприниматься как ритуальные действия. «Красные кхмеры», вероятно, стремились показать всем решимость уничтожить до конца всё, даже уже не угрожавшие им символы старой системы, продемонстрировать полный разрыв новой Камбоджи с прошлым.
К середине 1976 г. социально-экономические и политические структуры Камбоджи были перестроены в соответствии с логикой бестоварной экономики. Это дало возможность правящему режиму полностью аккумулировать национальные богатства, свободно ими распоряжаться, контролировать и при необходимости ограничивать внутреннее потребление в стране. Если к этому добавить, что значительные массы людей, перемещенных в сельскую местность, были организованы для интенсивного и практически бесплатного груда, то становится очевидным, что страна подошла к реализации в это время нового всеобъемлющего замысла ее правителей — этапу «большого скачка», под которым понималось резкое ускорение развития производства и производительных сил.