Восток в новейший период (1945-2000 гг.)
Шрифт:
Правда, в начале XX в. в Китае стали воспринимать такие понятия, как демократия и наука. Появились даже общепринятые выражения: «госпожа Дэ» («госпожа Демократия») и «госпожа Сай» («госпожа Наука», от англ. «science»). К концу века Китай добился некоторых бесспорных достижений в сфере экономических реформ. Китайцы в определенной степени восстановили и гордость, и уверенность в себе. Однако именно это и стало одним из новых факторов, препятствующих политическим реформам.
Некоторые китайские ученые утверждают, что китайцы, продолжая «лелеять свои увечья и хранить свои недостатки», будут противопоставлять «концепцию азиатских ценностей» свободе и демократии, отвергать преобразования системы власти и управления
Тезис о необходимости в первую очередь поддерживать в стране стабильность представлялся многим людям в Китае убедительным. Видимо, это связано с коллективной памятью, которую люди вынесли из «культурной революции». Но делать из этого вывод, что участие людей в политике ведет к смуте и бунту, означает отказ от борьбы за демократическую систему.
В конце XX в. в экономике КНР были явно заметны признаки поворота к лучшему. Однако многие китайские экономисты полагали, что ситуация не внушает оптимизма. Они связывали недостаточность роста экономики с двумя главными причинами. Во-первых, с уменьшением инвестиций в промышленные предприятия всех форм собственности. Во-вторых, с углублением застоя в экономике китайского села.
Китайские ученые, проводившие исследования в деревне, указывали на следующие серьезные проблемы. Прежде всего, доходность растениеводства снизилась почти до нуля. Иными словами, крестьянам в ряде провинций и районов стало казаться, что лучше не обрабатывать землю, чем обрабатывать. Затем в связи с сокращением числа поселковых (сельских) промышленных предприятий снизились возможности крестьян зарабатывать деньги на стороне. И наконец, большим бременем для них оказалось содержание низовых органов власти.
Общий вывод сводился к тому, что в конце века разрыв между уровнем жизни в городе и деревне достиг очень значительных величин и продолжал увеличиваться. Некоторые китайские экономисты характеризовали возникшую ситуацию, прибегая к метафоре: «одно государство — два строя», один в городе, другой в деревне. Для иллюстрации этого положения приводились такие данные: в самом процветающем городе — Шанхае средний годовой доход на одного человека достигал 4–5 тыс. долл., а для более чем половины китайских крестьян он находился на уровне одного доллара в день, или менее 400 долл. в год. При этом крестьянство составляло большинство жителей, в сельской местности проживало более 60 % населения, а в сельском хозяйстве было занято свыше половины всей рабочей силы.
По мнению многих специалистов, сложившаяся в КНР структура доходов и расходов населения не способна бесконечно долго поддерживать ускоренный рост экономики. Некоторые полагали, что расширять экспорт до бесконечности тоже нельзя. Поддерживать капиталовложения во второй половине 1960-х годов приходилось за счет выпуска все новых и новых займов и непрерывного увеличения налогов. Последние возрастали в год на 15 % и больше. Соответственно снижались возможности предприятий в сфере капиталовложений. В 2000 г. прибыль государственных предприятий несколько увеличилась, однако, как полагают, это было следствием роста мировых цен на нефть. Кроме того, росту прибылей предприятий помогало преобразование долговых обязательств в акции. Это позволяло предприятиям приостановить платежи по банковским процентам.
В КНР конца века высказывались различные мнения относительно роли иностранного капитала. Часть экспертов считала, что приток иностранных инвестиций при всем их значении не может быть основным источником развития такого громадного государства, как Китай. Вступление во Всемирную торговую организацию, конечно, может сыграть определенную стимулирующую роль, но внешняя конкуренция — это только
Если попытаться подвести общие социальные итоги экономических реформ в КНР за последние двадцать пять лет, то становится очевидной тенденция к абсолютному сокращению численности той части населения, которая выиграла в результате этих реформ. Хотя большинство населения Китая стало жить лучше, чем до реформ, однако этого ни в коей мере не достаточно для того, чтобы поддерживать у людей веру в реформы.
Нужно отметить, что в стране есть широкие социальные слои, интересы которых в ходе реформ в той или иной степени серьезно пострадали. Первым из них являются крестьяне. Начиная с середины 1980-х годов их положение стало постепенно ухудшаться, их уже нельзя было причислить к тем, кто был в безусловном выигрыше от реформ. В последние годы XX в. административные органы на местах все более усиливали контроль над ними и увеличивали поборы, т. е. фактически занимались прямым ограблением тружеников. Встал вопрос о целесообразности сохранения органов административного управления на уровне волостей и поселков.
Второй из таких слоев — служащие и рабочие некоторых государственных и находящихся в коллективной собственности предприятий. По мере того как в результате конкурентной борьбы многочисленные государственные и поселковые (коллективные) предприятия разорялись, их служащие и рабочие, ранее находившиеся на полном или частичном социальном обеспечении, потеряли его, превратившись в группу населения с крайне низкими доходами и почти полным отсутствием каких-либо социальных гарантий и льгот.
Третий из таких слоев образуют некоторые пенсионеры. Ранее существовала система прикрепления к определенной организации или предприятию, которое выступало гарантом социального обеспечения и работающих, и ушедших на пенсию людей. Однако, по мере того как многие предприятия закрывались, материальное обеспечение ушедших на пенсию оказывалось под вопросом.
В то же время существуют три категории людей, которые несомненно выиграли от реформ. К первой из них относятся те крестьяне, которые стали квалифицированными рабочими, техническими специалистами, а главное те, кто создали свои частные предприятия, ориентированные на рынок, и те, кто в сфере промышленности и торговли занялись индивидуальной деятельностью. Второй из таких категорий является часть населения, которая присвоила себе право распоряжаться административной властью. К третьей категории относятся немногие люди, которые сумели использовать игру на разнице цен (плановых и рыночных) и воспользовались «капитализацией ресурсов». Они составили слой «стремительно разбогатевших».
Поддержка реформ в целом имела тенденцию к снижению. Тот факт, что среди выигравших от них царил бум потребления, усиливал у проигравших чувство, что их ограбили. В их среде надеялись, что дальнейшие реформы будут включать в себя новое перераспределение благ, а также создание системы минимального социального обеспечения и помощи нуждающимся.
Среди тех, кто остался в выигрыше от реформ, не все были удовлетворены паузой в их осуществлении, в частности, недостаточно решительным преобразованием органов административного управления на местах. Только те, кто выиграл от реформ благодаря использованию в личных целях находящихся в их руках административных ресурсов, и те, кто «стремительно разбогател», находясь вне власти, но «взаимодействуя» с ее представителями, поддерживали концепцию, по которой дальнейшее движение вперед не предполагало каких-либо серьезных изменений в политико-административной системе.