Шрифт:
Историческая справка
Испокон веков по приглашению великих князей в Русском государстве селились выходцы из Европы. В основном это были немцы, гонимые из отчих мест нищетой, безземельем и притеснениями в вероисповедании. Самый обильный поток переселенцев хлынул в Россию во времена правления царицы Екатерины Второй. Великодержавный указ гарантировал мигрантам всевозможные льготы, освобождение от воинской повинности, самоуправление и свободу вероисповедания.
Из-за охлаждения русско-германских отношений в конце девятнадцатого века иммиграция немцев
В начале первой мировой войны решением Сената российские немцы лишились судебной защиты; закрылись немецкие школы и газеты; немцы подлежали высылке из местностей, объявленных на военном положении. Одновременно во многих городах России, и в первую очередь в Москве, произошли немецкие погромы. Спешно был принят указ об обязательном увольнении всех немцев с московских предприятий и прекращении деятельности в городе немецких фирм. Правительство подготовило декрет о выселении немецкого населения Поволжья в Сибирь. Высылку планировалось начать в 1917 году.
Этим планам помешала социалистическая революция. Большевики пропагандировали право народов на самоопределение. На карте России появилась Автономная Советская Социалистическая Республика Немцев Поволжья.
Пик трагедии советских немцев выпал на время второй мировой войны. Сталинский режим огульно обвинил в предательстве и насильственно поголовно изгнал советских немцев в Сибирь и Казахстан. На законодательном уровне им было запрещено возвращаться в родные места.
Советский Союз распался и практически в каждой бывшей советской республике немцы оказались чужими. Большинству из них пришлось эмигрировать в Германию.
Жаворонок Ёся (вместо предисловия)
И в тайной радости тоскует,
Что жизнь, как степь, пуста и велика.
Бунин Иван Алексеевич
Узкие, длинные и остроконечные крылья легко и быстро подняли крохотную пичугу на невероятную высоту. Неистовые порывы ледяного ветра стратосферы почему-то не касались птахи. Чудом обтекали ее мягкие перья. Не шевельнулась ни одна пушинка.
Непревзойденная акробатка зависла в воздухе, презентуя себя вселенной: коричнево-желтую с пестрыми вкраплениями спинку; довольно широкую для изящной птички белого цвета грудь; аккуратную и утонченную, украшенную небольшим хохолком мордаху, с коротким клювом и крупными глазами, которые окаймляют светлые брови.
– Чрр-ик! – раздалось скромное начало и сиюминутно все необъятное небесное пространство затрепетало в такт долгой звонкой трели.
Пел жаворонок. В разгар знойного летнего дня. Над бескрайней и практически безжизненной степью. Безжалостные лучи ржаного солнца, в поисках
Сделав полной грудью вдох, жаворонок почувствовал, нет, скорее даже увидел собственную смерть. Ему уже не повиновались крылья и вскоре вообще перестали трепетать. Он вяло опустился на раскаленную почву. Тушка птицы не свалилась на бок. Вначале осталась стоять, а потом нерешительно двинулась идти. Труп почему-то продолжал все слышать и чувствовать. Например, он ясно улавливал сухой хруст врезавшихся в его кожу и ломающихся при этом острых верблюжьих колючек, отчетливо воспринимал то, как песок и мелкие камешки обжигают его особо крепкие ноги. Идти было трудно и больно.
В какой-то момент жаворонок решил умереть окончательно и бесповоротно: упасть и никогда больше не подниматься. Но ему не позволили это сделать. Чьи-то руки подхватили его. От неожиданности птичка замерла. В крупных агатовых глазах вспыхнуло недоумение, быстро перерастающее в страх. Странно! Ведь мертвым вроде нечего бояться!
Пичуга медленно оглянулась. За ней длинным шлейфом тянулась вереница человеческих душ.
Впереди гордо вышагивал загорелый мужчина средних лет. На нем была рубинового цвета атласная римская тога. Голову украшал золотой лавровый венец.
К понтифику пристроился капитан корабля. Тулье его фуражки украшала кокарда в виде черепа и скрещенных двух костей. На белом околыше виднелась обрамленная снизу золотистым рантом черная надпись “Titanic“. Кровавого цвета козырек покрывал ледяной слой изморози.
Следом понуро брел ефрейтор в коричневого цвета униформе. Похоже, что его аккуратно подстриженные квадратом черные усики служили пьедесталом разрушенной сифилисом переносицы.
С ним под ручку поспешала блондинка в белом миди платье. Несмотря на безветрие какая-то сила постоянно задирала ей подол. Женщина кокетливо пыталась его придержать.
Ей вслед, пыхтя своей табачной трубкой, ковылял маленького роста генералиссимус.
Своим танцем в смешанном стиле из фанка и паппинга нарушал строй светлокожий юноша с африканской прической. Над колонной то и дело взвивалась его ладонь в белой усыпанной стразами перчатке.
Ему пытался подтанцовывать явно пьяный мужчина. Левой рукой, на которой отсутствовали два пальца, он делал вид, что дирижирует невидимым оркестром.
Его пытался урезонить круглолицый тип, меченный на полулысой голове красным родимым пятном по виду напоминающий кляксу…
В хвосте колонны двигался огромный дуб. У деревянного исполина вместо густых ветвей топорщились цепи из огромных чугунных колец. Крону дерева украшал сияющий на солнце цинковый гроб.
Жаворонок вновь сильно испугался и хотел было закричать. Но он не смог выдавить из себя и звука. Из открытого клюва, не совсем прозрачной дымкой, преломляя поток света, исходило лишь раскаленное дыхание.
Птичка попыталась собрать во рту достаточное количество слюны, чтобы смочить пересохшую гортань. Когда-то у нее это получилось, и она человеческим голосом хрипло произнесла: