Вот мы и встретились

Троичанин Макар

– Не дам!

– И не надо. Я завязал. Дело есть, разговор о твоей будущей работе.

Мария Сергеевна посторонилась.

– Входи. – «Можно будет узнать, как там у них устраивается по-новому в старом театре с обомшелыми молодыми актёрами». – Лезь в кухню.

Нежданный штатный любовник бочком протиснулся мимо хозяйки, мягко ступая, почти крадучись и озираясь, вошёл в кухню, увидел на столе «Мускат» и, не спрашивая разрешения, торопясь, ловким привычным хлопком ладони по донышку выбил пробку, налил полную хозяйскую чашку, спросил вежливо:

– Будешь?

Та отрицательно помотала головой.

– Ты же завязал!

–

Вот за это и дерябнем, - схватил чашку тонкими бело-синими пальцами, рывком поднёс ко рту и, не отрываясь, влил содержимое в тонкогубый рот, а она безучастно наблюдала, как в такт глоткам дёргается кадык на тощей шее. Глаза алкаша повеселели, движения стали плавными и уверенными, он плотно вдвинулся к стене около холодильника, давая понять, что устроился надолго. – Пош-ло-о…

Марии Сергеевне ничего не оставалось, как сесть на гостевое место, не предложив нахалюге никакой закуски, которая ему вовсе и не требовалась.

– Чай будешь?

– Бр-р! – Валера поморщился, передёрнувшись всем телом от отвращения. – Правда не хочешь? – взялся опять за бутылку.

– Дожирай и колись, зачем притопал, - милостиво разрешила хозяйка.

Сивушника дважды просить не пришлось.

– Алёнка, сучка, стакнулась с Владом, и оба накапали на тебя. Он, гадёныш, хочет на моё место. – Разоблачитель потряс бутылку над чашкой и если можно было бы, то выжал бы её, с сожалением посмотрел на выскользнувшие несколько капель и осторожно отставил опустошённый сосуд.

– Я знаю, - Марии Сергеевне тоже захотелось выпить, и она пожалела, что неразумно отказалась. – Что ещё?

Вестник посмотрел на неё тоскливым просящим взглядом.

– Водки нет?

– Нет.

Валерик тяжко вздохнул.

– И не надо, - отставил и чашку с недопитыми каплями. – Слушай, на Мосфильме в 21-й студии два хороших парня собираются снимать сериал, продюсером – мой однокурсник по «Щуке», я ему сказал о тебе, пойдёшь? Они приличную деньгу дают, подзаработаешь, перекантуешься, пока не найдёшь места в бедном театре. Советую.

– Ты что? – удивилась вредному предложению врождённая театральная актриса. – Я же никогда в кино не снималась. И мысли такой не было.

– Ну и что! – Валерка на всякий случай заглянул в холодильник, увидел оставшийся эклер, вытащил без спроса, надкусил. – Осилишь и кино, уверен. Подзаработаешь… да и интересно новенькое-то.

– А сам? – слабо сопротивлялась слабая женщина, мысленно уже взвешивая все «за» и отметая «против». Сняться в кино и показаться крупным планом, насолить Аркашке и Верке, и лохматому за то, что не позвал, ублажить родителей, кому не хочется?

– Сам без усам, - соблазнитель поёрзал тощим задом. – Там надо вкалывать от зари до зари каждый день, много импровизировать – без трезвой головы не сыграешь, да и вообще, - он гадко подмигнул, - Елизавета не отпустит.

Мария Сергеевна, однако, не приняла намёка всерьёз и встала.

– Я подумаю.

– Гонишь? – однако тоже встал.

– Минут через десять придёт… мой… - напугала благодетеля.

– Да я его… - расхрабрился хиляк, - …одной левой… - Не слушая, Мария Сергеевна пошла к выходу. – Тогда мне не хотелось много шума поднимать. – «Однако, шума было много», - вспомнила хозяйка. – Не хотел тебя тревожить. Точно придёт? – храбрец плёлся следом. – Ладно, и сейчас сдержусь. Маша?

Она повернулась к нему.

– Сколько?

– Красненькую… лучше две. Ты не боись, я всё отдам. Вот получу государственную и отдам.

Мария

Сергеевна сходила на кухню и принесла деньги.

– Ты же завязал!

– Всё! – Валерка сделал страшно серьёзное лицо. – С завтрашнего дня. Бывай! – и заторопился вниз по лестнице, не ожидая лифта.

«Чёрт!» - мысленно выругалась киноактриса. – «Развесила уши и совсем запамятовала спросить, как они там голосят без меня». Весь оставшийся вечер просидела у телевизора, поймав какой-то житейский сериал и стараясь понять смысл сюжета, растерзанного на отдельные, плохо связанные между собой белыми нитками, бытовые эпизоды, и всё взвешивала все «за» и «против». В конце концов, решила: «Собственно, что я теряю? Ещё неизвестно, возьмут ли меня. Примут – попробую, откажут – и того лучше. Попытка – не пытка. Время у меня есть, навалом пустого времени, не жалко». Может и прав Валерка: стоит отвлечься от театра, окунуться в народное искусство. Не насовсем, конечно, тонуть в нём она не собирается, нырнуть разок, а там – снова в театр. Подберёт, не торопясь, что-нибудь стоящее, с приличным режиссёром, пусть возьмут хотя бы во второй состав, она вырвется в примы, какие наши годы! Мария Сергеевна удовлетворённо рассмеялась и снова взялась за Чехова, но глаза уже слипались.

Вахтёрша более, чем нужно, разглядывала поверх спущенных на кончик носа очков пробную девицу, припёршуюся на смотрины в джинсовом костюме и без причёски и макияжа. Рассмотрев, куда-то позвонила, не спуская критического взгляда с кандидатки, получила «добро» и пропустила Марию Сергеевну в святилище кинодеятелей. Проплутав изрядное время между разношёрстными постройками, пристройками и надстройками, разукрашенными и разваливающимися, она с помощью подсказок спешащих куда-то личностей, в которых пыталась узнать кинознаменитостей, попала, наконец, в очковый павильон. В большой комнате, заставленной по стенам какими-то ящиками, декорациями, металлическими конструкциями и неведомыми приборами, за широким столом сидел один, а двое вольготно расположились в помятых кожаных дореволюционных креслах поодаль. Инквизиторская троица с любопытством уставилась на жертву, застывшую у дверей. Брюнетистые, что развалились в креслах, одинаково раскидав руки на мягких подлокотниках, были потощее жгуче-рыжего, что за столом.

– Здравствуйте, - скромно поздоровалась кандидатка, - я пришла…

– Да… - прервал её рыжий, - вас рекомендовал Валериан? – У него была короткая стрижка, торчком на сантиметр, и яркие веснушки под глазами и вокруг носа, а физиономия круглая и с оттопыренными ушами. «Точь-в-точь пацан из «Ералаша», что бабушку не бил, а он бабушку любил», - подумала Мария Сергеевна. – «Ну и быстро же растут дети».
– Гончарова?

– Она самая, - бодро призналась она.

– Вы в таком виде, - встрял в расспросы тёмный постарше, - словно пришли не на смотрины, а на деловую встречу, - критически и открыто оглядел её с ног до головы.

– Надеюсь, так и будет, - дерзнула она, не терпя замечаний о своей внешности.

– Аркадий Михайлович предупреждал нас… - «О-о, уже успели проконсультироваться» - мелькнуло в её голове, - …что у вас… - он запнулся на определении, - …нелёгкий характер.

– Да, - охотно подтвердила Мария Сергеевна, - с вашим консультантом мы были… - и она намеренно запнулась на определении, - …в собачье-кошачьих взаимоотношениях. Не лучше ли перейти прямо к делу. – Она решительно прошла к столу и села на стул напротив рыжего. – С вашего позволения я присяду.