Вот придет кот
Шрифт:
Как видишь — полная стабилизация. Выражаясь не очень приличным слогом одного моего знакомого: «полный стабилизец».
Но в декабре 2011 года выяснилось, что пассивность и фатализм испытывают не все, что кое-кто еще кое-что помнит о таких смешных вещах, как «свобода» и «демократия» (не «суверенная», а без прилагательных). Тут снова из-за кулис вылез страх, и пришлось вспоминать «Бородино».
Призыв услышали, Москву отстояли, стабильность восторжествовала. Круг замкнулся. Всё, как в добрые старые времена — бессменный лидер, мудрая партия, коварный враг, светлый путь.
«Нулевые» годы оправдали свое название…
Какое-то
Скажем, Дмитрий Анатольевич, покидая временно отведенное ему место на переднем сиденье тандема, всё же добился кое-чего. Успел, в частности, подписать новый закон о партиях. До того настырный люд, вздумавший создать партию, должен был набрать не менее сорока тысячжелающих ввязаться в такое безнадежное дело. Теперь же число это снизилось невероятно и составило, представь себе, всего пятьсотчеловек! То есть партии нынче могут плодиться, как кролики. Невиданный либерализм, доложу тебе.
Однако если приглядеться внимательнее, то в души скептиков может закрасться сомнение. Я, конечно, старый ворчун, но мне отчего-то кажется, что сей либерализм больно смахивает на… Ну, если не на разводку, то, как бы это сказать?.. На нечто похожее.
Боюсь, что теперь «партии» начнут генерировать десятками, если не сотнями. Любители пива, я слышал, уже приступили. Дело за любителями других напитков, а также за любителями всего и вся.
Что будут делать в такой ситуации люди, именующие себя демократами, пока не очень понятно. И тебе, и мне уже приходилось видеть, как все споры о «единстве демократических сил» крутились вокруг одного судьбоносного вопроса — кто главнее?
Песенка «Возьмемся за руки, друзья» звучит уже лет двадцать — самим поющим, кажется, надоела. Посмотрим, что будет на этот раз. В любом случае скоро предстоит увидеть на здешнем политическом небосклоне десятки звездочек и комет.
В принципе, ничего страшного тут нет, процесс можно рассматривать как естественный. Но стоит представить себе избирательный бюллетень размером с рулон туалетной бумаги, как оптимизм улетучивается.
Не исключено, что ставка делается на две простые вещи. Во-первых, есть надежда, что среди десятков никому не известных «партий» одуревший избиратель предпочтет что-то хоть мало-мальски знакомое. Если подсуетиться и задействовать тех же губернаторов (ну, может, не так топорно, а поизящнее), то, глядишь, удастся снова, хотя бы со скрипом, протащить единую и неделимую, при всей ее обрыдлости.
Во-вторых, даже если любимая партия продолжит терять голоса, эти голоса будут размазаны тонким слоем между разными группами. Появление их предсказать легко: среди новых лидеров начнутся, как водится, ссоры и драчки. А «лидеров» — пруд пруди.
Словом, эта последняя инициатива Дмитрия Анатольевича неплохо вписалась в общий курс на суверенную демократию.
Другим его начинаниям повезло меньше, так как Владимир Владимирович решил исправить кое-какие промахи своего молодого друга.
В 2010 году Дмитрий Анатольевич наложил вето на поправки к закону о митингах. Грозные эти поправки запрещали, например, гражданам, «которые уже были наказаны за нарушение правил проведения митингов, снова выступать заявителями массовых акций». Сие означает, что если, скажем, на митинг пришло больше людей, чем указал в заявке (а кто им запретит прийти?) — нового митинга не устроишь. Если кто-то другой вместо тебя
Дмитрий Анатольевич, увлеченный новацией-демократизацией, счел, что такие меры «нарушают права граждан», и наложил вето. Погорячился в силу неопытности.
Владимир Владимирович, воротясь на переднее сиденье, церемониться не стал, и поправки вступили в силу. « Общество, — пояснил он, — разрешая митинги и шествия, должно оградить себя от радикализма». Кого считать обществом, а кого радикалами, тут уж, извини, решать тем, кто за обществом должен приглядывать. Иначе какая же это суверенная демократия?..
Дмитрий Анатольевич, кроме того, убрал из Уголовного кодекса статью, наказывающую «за клевету». Ибо, как он решил, клеветой слишком часто называют любые неугодные власти заявления (тех же радикалов, естественно). Опять, видишь, погорячился.
Владимир Владимирович статью в Уголовный кодекс вернул. Теперь сильно не поклевещешь.
И еще один промах Дмитрия Анатольевича пришлось исправлять. Тот посчитал, что негоже чиновникам засиживаться в креслах до шестидесяти пяти лет, как это было принято. Урезал предельный возраст до шестидесяти. Возможно, наслушался песен своей молодости — вроде той, где: «Молодым везде у нас дорога». Да и сам был молод, горяч, а молодая душа рвется к переменам.
Владимиру Владимировичу же, как ни прискорбно, в 2012-м исполнилось шестьдесят. Но это бы еще не беда — с аквалангом нырял, как молодой. А вот у многих его соратников возраст подпирал, и акваланг надеть им было тяжеловато. Но люди-то проверенные и в креслах могли сидеть еще долго.
Потому, став опять президентом, он подправил Дмитрия Анатольевича и увеличил предельный возраст для сидения в кресле до семидесяти лет.
Только не спеши называть его ретроградом, он тоже эту песенку слушал — еще раньше Дмитрия Анатольевича. Но ведь в песенке той и вторая строчка имелась: «Старикам везде у нас почет». Так что всё правильно сделал.
Однако главным, на мой взгляд, деянием Владимира Владимировича стал новый закон о некоммерческих организациях. Таковых накопилось без меры и, что самое неприятное, многие занимались таким подозрительным делом, как «защита прав человека». И уж совсем подозрительно, что им помогали деньгами разные «правозащитные фонды» с гнилого Запада. Между тем Владимир Владимирович, как помнишь, строго-настрого велел «не заглядывать за бугор» и обличал «шакалящих у посольств».
В июле 2012 года шакалам был дан отпор. С этого момента все те, кто получал деньги от зарубежных доброхотов на всякую там «защиту прав», а также на всё, что могло считаться «политической деятельностью», обязаны были регистрироваться как иностранные агенты.
Я думаю, можно было бы сразу, как в тридцатых — враги народа. Но всему свое время, тут главное начать, а там дело пойдет.
На Западе, естественно, подняли вой, а здешние «правозащитники» тот вой поддержали, чем окончательно изобличили себя. Их примитивное мышление не способно было усвоить очевидный для любого патриота факт — кто может лучше защитить права нашего человека, чем власть, день и ночь думающая об этих правах? От кого нужно защищать наших людей в наше стабильное время? От власти? На такое бессмысленное занятие способны лишь прогнившие до корней европейцы (об американцах и говорить противно)…