Вот в чем фокус
Шрифт:
— А у меня какой диплом? Я кандидат исторических наук, я по калыму диссертацию защитил, а вы мне баранов считать будете?
Что еще вспомнить? Несколько раз в мезальянсы попадал. Мезальянс — это неравный брак: он — инженер, она — проводница. Естественно, ее семья против. Или, наоборот: он — товаровед, она — учительница. Ну, конечно, делается это деликатно. Юношу отводят в сторону, говорят: «Видишь, при ней про пересортицу говорить неудобно, не поймет. Человек не нашего круга. А где живет? Вот видишь. Нет уж, давай поищем в своем кругу, в своем квадрате, а в идеале — в своем треугольнике. Посмотри, у предместкома
Но знаете, я бы никогда не начал жаловаться, если бы сейчас не был абсолютно уверен: скоро я появлюсь! Обязательно! Во-первых, никакого мезальянса, оба инженеры. И уже поженились. И едут на Север, на стройку, где их, представьте, ждет квартира со всеми удобствами. Единственное, чего там еще нет,— телевидения. Но это, если вдуматься, только повышает мои шансы.
Итак, я появлюсь на Севере! Вырасту крепким, закаленным! Хоккеистом стану! В Москву позовут! А я не поеду. За своих буду играть. Смешно: как же это я уеду от замечательных людей, которые согласились быть моими родителями. Ведь нет большего счастья, чем это. Когда есть кого позвать: «Папа! Мама!» И есть над кем склониться: «Доченька! Сынок!..»
Уважаемая редакция!
К концу двадцатого века люди и механизмы стали проводить вместе слишком много времени, и мы все чаще становимся свидетелями взаимных воздействий человека и техники. Общаясь с людьми, агрегаты и аппараты перенимают их привычки, образ жизни знакомых им индивидуумов.
Отовсюду поступают тревожные вести.
На выезде с территории предприятия при попытке вывезти ковш шагающего экскаватора был задержан мотоцикл с коляской. На вопрос, зачем ему понадобился ковш, мотоцикл честно ответил, что собирался поменять его на барахолке на резиновую прокладку.
В одно из столичных учреждений явился подозрительный вентилятор с предложением обеспечить в любом кабинете свежий ветер перемен.
В «Службу знакомств» одного из прибалтийских городов поступают объявления, с которыми неизвестно что делать:
«Волга» М-24, увлекающаяся туризмом, рыбалкой и ездой без проколов, отдаст свой руль любителю вовремя менять масло».
«Не потерявшая привлекательности, средних лет газовая плита, блондинка с никелем, габариты 100X70X70, любящая чистоту и порядок, соединит судьбу с мужчиной, не склонным при просмотре футбола по телевизору забывать о кипящем на кухне чайнике. Желательна фотография чайника».
«Молодая, но уже закаленная шестеренка с отличными зубами, не боящаяся нагрузок, в том числе и общественных, войдет в зацепление с червяком для образования дружной пары».
По деревням Н-ской области шляется трактор и предлагает всем желающим за канистру горючки перепахать огород.
В М-ске осенью все троллейбусы взяли расчет и подались на клюкву, причем большинство так и не вернулось на линию, погрязнув в болоте частнособственнических инстинктов.
Люди! Прежде чем что-нибудь сделать, подумайте: какой пример вы покажете окружающим вас устройствам и приборам.
Но наблюдаются и обратные явления.
Работник мясокомбината не дал охране расстегнуть на нем пальто, уверяя, что он холодильник и его нельзя открывать во избежание порчи продуктов.
В Магадане отпускник Ч. после безуспешных попыток приобрести билет разогнался на взлетной
В игровом зале Р-ского парка культуры и отдыха последним в ряду автоматов стоит молодой человек с широко разинутым ртом. Если в него бросить две монеты по пятнадцать копеек, молодой человек в течение минуты исполняет танец в стиле «брейк-данс». Автомат пользуется у детей большой популярностью.
Уважаемая редакция! Если вам понравились мои шутки, могу выслать еще и сколько угодно. Такой компьютер, как я, с памятью черт знает во сколько бит, может элементарно выстукивать до тысячи юморесок за каждый час простоя. Или вы хотите, чтобы я научился у своих операторов перекурам и преферансу, все расчеты которого они проводят через меня?
«Директору кафе «Изумруд»
Хаповалову Н. Б.
Уважаемый Николай Борисович! Сегодня в нашем кафе заканчивается выставка-продажа кулинарных изделий и Вы сейчас решаете, кому дать первое место и соответствующую премию. Пока Вы не приняли окончательного решения, хочется открыть Вам глаза.
Николай Борисович! Вчера, во время подготовки изделий, повар Курихин, внимательно оглядев щуку, которую собирался фаршировать, произнес: «Вылитый Николай Борисыч»— и с размаху отрубил ей голову. Все, кроме кондитера Верьневеровой, засмеялись. Обратите внимание: кроме нее — все.
Николай Борисович! Неужели Вы не видите, что в коллективе сложилась группа склочников, которые подрывают Ваш авторитет? Они давно мечтают Вас сожрать, но боятся и потому решили перепоручить это дело ничего не подозревающим покупателям. Под видом съедобных и внешне привлекательных изделий они в открытую разместили на нашей выставке целый набор злобных карикатур и наветов на Вас.
Это и винегрет, намекающий на то, что якобы творится у Вас в голове. И заливной язык, намекающий на то, что Вы будто бы любите заливать, когда зальете. И пирог с повидлом, декорированный решеткой, намекающий сами понимаете на что. Это и торт, выполненный в виде замшелого, обросшего мхом лесного пня. И еще один торт, казалось бы стандартный, с надписью «С днем рождения», но разрезанный пополам таким образом, что на левом куске осталось: «С днем рож»!
И надо сказать, этих «рож» на выставке предостаточно. Поросенку с кашей придана дополнительная узнаваемость обложением его горчицей, перцем, хреном и другими крепкими выражениями, которыми Вы якобы обкладываете нас. У фаршированной щуки для усиления похожести разведены челюсти. Жареному гусю придан в точности тот взгляд, какой бывает у Вас, когда Вы задумываетесь.
На всей выставке есть только одно изделие, противостоящее клеветникам: торт кондитера Верьневеровой, копирующий Вашу чудесную дачку-теремок и разбитый возле нее розарий.
Будьте же объективны, Николай Борисович, при определении первого места!
Не подписываюсь, так как лично мне от Вас не надо ничего».
Всем бюрократам велено перестраиваться. Давно пора! Но — не все смогут. Есть закоренелые. Этих — гнать. А дальше? Куда же их девать, если у них единственная настоящая профессия — бюрократ?