Vox Humana: Собрание стихотворений

Аверьянова Лидия Ивановна

СОНЕТ

Прекрасны камни Царского Села: В сих раковинах – славы отзвук гулкий, – Но если б вновь родиться я могла, Я родилась бы снова в Петербурге. Его оград чугунная трава, Гранитные перевивая чурки, Вросла мне в сердце, голубее шкурки Песца та многократная Нева. Ораниенбаум с прогнившей балюстрадой, Протёрт газон еще Петрова сада… И Павловска эпическую медь Переживу, и Петергоф тяжелый, Где воды свежи и где зреет жолудь – Но в Гатчине хочу я умереть. 16 сентября 1938

Стихотворения,

не включенные в сборники

«Простор стихающей Невы…»

Простор стихающей Невы, Я у руля, гребете – Вы. Слова о розовой звезде, Круги от лодки на воде. Сказало зеркало едва, Что под глазами синева. Туман молочный над рекой, Обратный путь – рука с рукой. От белой ночи на Неве Остались: тяжесть в голове. Платка измятого духи И бред, сложившийся в стихи. 1922

EN AUTOMME

Осень. Вечерний ветер. Солнечный диск высок. Плачу, влюбленный в эти Вдохи засохших осок. Листья в воде Зеленой, Мраморный водоем… Холод румянит клены, Холод и в сердце моем. Смех. Силуэт. Не ты ли? Лип шелестят верхи… В парке твои застыли, С прошлого года, духи. 1922

«Высокий звон и говор птичий…»

Высокий звон и говор птичий, Неустрашимый взлет копья, Светильником в руке Девичьей Дрожит и тает жизнь моя. Какая слава медью стынет, Каким огнем мы все горим? – Я знаю: правы те, кто ныне Возводит свой Четвертый Рим. Но есть плененные ошибкой: У тех – да минет их гроза! — С мистической полуулыбкой На мир опущены глаза. 1925

«Мне легла не большая дорога…»

Мне легла не большая дорога, А глухая медвежья тропа. Старый друг, разве мир – не берлога, Где любовь от рожденья слепа? – В эту жизнь я вошла с колыбели Как в несытую солнцем тайгу; Рыжей белкой качалась на ели, Волчьим выродком стыла в снегу. Новолунью сердилась спросонок И мохнатой звериной судьбе, А теперь я – ручной медвежонок У лесничего в теплой избе. 1925

«Зимой не бывает горлиц…»

Зимой не бывает горлиц, И солнечных зайчиков – тоже: Трудно им, ласковым, прыгать В запушенные снегом окна Спален, где гонятся печи… А я родилась зимою; Дрожащий солнечный зайчик По комнате вдруг забегал – И лег на детское горло: С тех пор я стала поэтом. 1925

СЕСТРАМ ЗАПАДА

Взгляд – усталый, в лице – ни кровинки, Ей и голод и труд – нипочем: Вижу красные крылья косынки За худым полудетским плечом. Вот такою – простой комсомолкой, Сквозь машинную, мерную песнь, Над докучным мельканьем иголки – Ваша жизнь мне привиделась здесь. Сестры Запада, трудная пряжа Многих

медленных лет нам дана: Помним, знамя кровавое ляжет Под рукою прилежной у нас. Слыша четкую поступь событий, Знает – времени веретено Приведет путеводною нитью К дням свободы и к доле иной. Так ловите ж, сквозь годы глухие, В мастерских, наклонясь, не дыша, По следам окрыленной России – Революции пламенный шаг. <1927>

ПЕСНЯ О ДЖАНКОЕ

Порох и пламя, Ремень под рукой, Шомполом в память И в сердце – Джанкой. Поднято дуло, Щелкнул затвор, Пули и бури Ведут разговор. Станция взмыла Огнями из тьмы, Врангель – а с тылу Ударили мы. Время качнулось Вперед и назад, По эшелонам Вдогонку – залп. Вспененных далей Цокот и топ… Мы ли их гнали Под Перекоп! Кровью цветет Голубеющий лен Тихих, родимых Приволжских сторон: Слушай, за горсть Виноградной земли Десять тысяч здесь Гатью легли? Слушай, годам таким – Нечет иль чет, На перевес или На плечо? Ветру и солнцу, Рассыпчатый, наш, Щедрой солонкой Раскрылся Сиваш. В бурных знаменах Маковый дым – Ты, окаймленный Славою Крым! <1928>

НЕФТЕПРОВОД

Земля, какал только лучшим снится, Когда б могла перелистать и я Тяжелые и рыхлые страницы Твои, моя советская земля. Чтоб этой кровью, с киноварью схожей (Эпохи росчерк) – вычертить пласты, Чтоб ты навстречу встала черной рожью – Дыханьем влажным, гуще темноты. Когда горят фонтаны, то телами Их затыкают попросту, земля, Затем, что больше нефтяное пламя, Чем жизнь людей, совсем таких, как я. И я отдам покой мой, память, друга ль, Всю боль и кровь, и эти жилы все – За ту одну, в которой жидкий уголь От Грозного бежит до Туапсе: Артерией – пока с восточной ленью Не всплыл Батум, всех галек голубей; В узде Бакинского сердцебиенья Уж слышен грохот якорных цепей. И пусть в стихи, негаданный, как камень В глухой затон, сбивая рифмам счет, Павлиньими разводами, кругами, Как на воду пошел нефтепровод: На музыку времен – на голос горнам Положен отзвук городов – сердец, Чтоб этот сказ о Красном и о Черном Нам перебил Стендаля, наконец. Б. д.

«– Вернись, страна, в высокий город твой…»

– Вернись, страна, в высокий город твой, Под купола кремлевской бурной славы, На холм времен, на пласт береговой… Но поднят щит. Укреплены заставы. А там, в бреду, всем ветрам вручена, В замшелый крест вложив персты сухие, Забыв свой путь, скитается она – Слепая. Прокаженная Россия. 1931

ПРИЛОЖЕНИЯ