Война Доминантов. Раунд 4
Шрифт:
Она вдруг стала очень серьезной.
– Это что-то... плохое?
Я поднялся с кресла и встал у стола. Она выдержала мой пристальный взгляд, пока я медленно вытаскивал рубашку из своих черных брюк. Я расстегнул рубашку, начиная сверху, моя скорость соответствовала темпу медленной песни. Я, наконец, снял ее, и она оторвала свой пристальный взгляд от моих глаз, чтобы опустить его на мое тело. Я подошел и протянул ей руку.
– Потанцуй со мной, - попросил я.
Наши взгляды оставались прикованными друг к другу, ее глаза горели дикой, испуганной страстью, когда она вложила свою руку в мою. Я поднял
Мое тело само по себе покачивалось вместе с ней в такт музыке, и я наклонился, и нежно поцеловал ее в обе щеки, затем в лоб, в нос, в подбородок. Я начал целовать внешние уголки ее рта, и ее губы приоткрылись с теплым дыханием.
– Тара, - хрипло прошептал я ей в губы.
– Моя принцесса...
– У меня перехватило горло при воспоминании о ее словах, обращенных ко мне. Мой лучший друг. Я вытащил свой телефон из кармана и нашел первое из тех ужасных сообщений, которое мне прислали.
– Я получил сообщение, любимая.
Она продолжала смотреть на меня, захваченная успокоением момента, что мы создали вместе.
– Какое?
– спросила она, затаив дыхание.
– Унизив Тару в ресторане, ты остановишься. Тебе запрещено рассказывать ей, что это твое задание, до тех пор, пока не дойдешь до финала в «Доминировании над демонами». Удачи.
Дурман постепенно рассеялся, и взгляд Тары прояснился, а затем наполнился замешательством.
– Что?
Я улыбнулся, увидев ее ошеломленный взгляд.
– Это было мое первое задание, любимая. Первое из ужасающего множества.
Она перестала раскачиваться в такт музыке, переваривая только что полученную информацию.
– Что еще?
– Ее голос прозвучал болезненно и слабо, когда паззл в голове сложился в единую картинку.
– Разозли Тару. Заставь Тару ревновать. Насмехайся над Тарой. Оскорби Тару.
Ее глаза наполнились слезами, которые мгновенно полились.
– Так... так все, что ты делал...
– Черт возьми, это убивало меня. И я не мог рассказать тебе до настоящего момента.
Рыдания вырвались наружу, и она уткнулась лицом мне в грудь.
– Все было ложью?
– Она посмотрела на меня, изучая мое лицо.
– Мои... уши тоже? Звуки, которые я издаю?
Я обхватил ее лицо и заткнул голодным поцелуем. Я не мог вынести этих слов.
– Нет ни единой гребаной части тебя, которую бы я не любил.
– Я покрывал поцелуями каждый миллиметр ее лица, отодвигая ее волосы и целуя раковину ее очаровательного ушка.
– Когда я говорю, что без ума от тебя, я верю в это в самом духовном смысле слова.
Она чуть не всхлипнула от смеха, притянула мои губы обратно к своим и несколько
– Одно из моих последних сообщений было: Флиртовать с твоим идиотом братом и ничего не рассказывать тебе. Я должна была догадаться, мне так жаль, что я в тебе сомневалась, малыш.
– Еще больше поцелуев на моих губах.
– И я пытался сказать тебе, что сожалею, не говоря тебе.
Она снова посмотрела на меня в замешательстве. Затем ее глаза расширились.
– Облака!
– Она прикрыла рот рукой, продолжая вспоминать.
– Да, и это еще не все.
– Кот по имени Сари!
Я кивнул, нахмурившись.
– Но я получил это идиотское, блять, задание в торговом центре и все испортил. А все те цветы, которые достались моей матери? Ирисы? Это были цветы, чтобы выразить раскаяние. Они предназначались для тебя.
Она на мгновение задумалась, а затем расхохоталась.
– Боже мой, бедолага. Твоей маме они очень понравились.
– Стив отправил их в дом и... мы не подумали.
Она зарыдала от смеха, сияя от радости.
– Я все гадала, когда я успела выбрать эти цветы для твоей мамы и почему меня не уведомили о доставке.
– Она обняла меня за шею и снова прижалась ко мне.
– Это все?
Я целовал ее до тех пор, пока ее губы не превратились в шелковые лепестки, а затем улыбнулся ее детской жажде подарков.
– Вижу, тебе нравится получать подарки.
Она усмехнулась мне в губы.
– Может быть.
– Тогда закрой глаза. Возможно, у меня есть еще один.
Она, не теряя времени, крепко зажмурилась и прикусила нижнюю губу. Я поднял ее левую руку и надел серебряное кольцо на безымянный палец. Она ахнула и открыла глаза, затем снова ахнула.
– О, Боже! О, Боже!
Мое сердце болезненно колотилось в груди, когда я начал цитировать хорошо отрепетированную клятву.
– Я, Люциан Бэйн... торжественно клянусь Таре Риз... Всегда быть ее прикрытием... защищать ее... заставлять ее громко смеяться... Свести, мать его, в могилу любого, кто посмотрит на нее.
– Я вытер слезы с ее щек.
– Я обещаю заставлять ее выкрикивать мое имя в момент оргазма... Боготворить и обожать ее задницу... э, то есть сердце. – Тара ахнула, и я нежно поцеловал ее.
– И я обещаю не давить на нее по поводу нашего совместного будущего...
– Я с нежностью прикусил ее губы.
– ...только ровно на секунду до того, как эта игра закончится.
Когда я закончил, она слегка подпрыгнула, смотря на кольцо.
– О Боже, ты подарил мне кольцо обещания!
– Она обвила руками мою шею и поцеловала меня с голодом, который говорил, что она хочет, чтобы я немедленно выполнил пятое обещание. И я никак не мог дождаться, чтобы выполнить их все.
– Ой, - выдохнула она, когда я ввалился с ней в спальню.
– Черт, - прошептал я. – Мне также стоило пообещать не убить тебя.
Она опустилась на пол, стянула с меня штаны до лодыжек, и заглотила мой член до самого основания.
– Иисус. Блять. Мой Бог. Соси его, блять, соси.
– Я держал ее за голову, зарываясь пальцами в ее волосы, жар прошел сквозь меня.
– Черт, Тара, детка. Ты так чертовски хороша в этом.
– Наши стоны стали отчаянно горячими менее чем за минуту.
– Мне нужно трахнуть тебя.