Война Доминантов. Раунд 4
Шрифт:
– Возвращайся в гостиную, милая. Можешь поговорить с матерью. Спроси ее о... саде.
– Отлично, дорогой.
Пока я смотрел, как она уходит, Стив дернул меня за руку.
– Цветы прибыли! Я распорядился, чтобы их доставили по этому адресу. Решил, что мы продолжим весь этот «прости меня» план.
– Цветы?
– Я растерялся.
– Двадцать дюжин букетов с ирисами? Специальное предложение на пятьсот долларов?
– Да, да, отлично.
– Я посмотрел на него, внезапно осознав возникшую проблему.
– Черт, сегодня
Судя по тому, как расширились его глаза, ответ был, блять, отрицательным. Боже мой.
– Поезжай в город прямо сейчас и купи ей что-нибудь.
– Например, что?
– Понятия не имею!
– Не волнуйся, я что-нибудь придумаю.
– Стив хлопнул меня по плечу и развернулся, чтобы отправиться на важное задание.
– Не забудь про красивую упаковку!
– прошипел я.
– Ясен пень, - отозвался он.
Дерьмо. Я поспешил в гостиную, что находилась рядом со столовой и замер, увидев в дверях девушку. Ни за что блять. Боже милостивый.
– Люциан, - позвала мама, заметив меня.
– Посмотри, кто у нас в гостях! Я сказала ей, что ты приедешь домой на мой день рождения, и предложила ее сделать тебе сюрприз!
Я вошел в комнату, ища глазами Тару. И нашел ее стоящей среди них, как застывшая статуя, уставившейся в окно с выражением «испариться, и как можно быстрее». Все это время все болтали со Стейси, которую моя мать упорно продолжала называть моей первой любовью. Твою мать.
Я подошел к Таре и встал у нее за спиной, заключив ее в объятия.
– Давненько не виделись, Стейси, - сказал я, стараясь звучать как можно равнодушнее.
– Привет, Люциан, - она помахала мне рукой с той милой техасской улыбкой, которая когда-то покорила мое юное сердце.
– Ты познакомилась с моей прекрасной девушкой, Тарой?
– Познакомилась. Нам с тобой так много нужно наверстать, ковбой, - пропела она, не обращая внимания на Тару, словно та выполняла роль домашней собачки.
Блять, так не пойдет.
Я развернул Тару к себе, обхватил ее лицо руками и нежно поцеловал.
– Ты в порядке, любимая? Я здесь. Вместе, помнишь?
Она похлопала меня по руке, затем убрала ее.
– Я помню, мы разобрались с этим.
– Для вас прибыл подарок, миссис Бэйн.
Моя мать повернулась к улыбающейся пухленькой горничной.
– Оу?
– Она поспешила за ней, и я потащил Тару из гостиной на веранду.
– Люциан Бэйн!
– позвала моя мама.
– Ты прислал мне все эти цветы?
– Она засмеялась и захлопала в ладоши.
– Люк, твой сын прислал двадцать дюжин букетов с ирисами прямо к нашей двери!
И-и-и, еще одна пуля в голову, в отношении извинения.
– Не за что, мама, я люблю тебя. Их выбрала Тара.
– Что ж, они прекрасны. Спасибо вам обоим.
Тара кивнула, и я повел ее к двери, надеясь, что за нами никто не последует.
– Люциан, не уходите далеко. Скоро приедут твои сестры, - крикнул
– Джаред, ты не мог бы помочь мне с бочонком?
– Конечно, пап, - прорычал я про себя из-за резкой разницы в его тоне, когда он обратился ко мне и Джареду.
– Эй, Люциан, - позвал Джаред.
– Как насчет того, чтобы поиграть в волейбол у бассейна позже? Готов надрать тебе задницу.
Я закрыл дверь, игнорируя его, уводя Тару из поля зрения.
– Мне так жаль, я понятия не имел, что они привезут ее сюда. Я не уверен, но можем ли мы, пожалуйста, считать, что это подстроено специально?
– Что ты имеешь в виду?
– спросила она с явным любопытством.
– Часть чьего-то плана в «Войне Доминантов». Это не совпадение. Они знают, что мы в ссоре, возможно, они пытаются разлучить нас.
– С чего бы им это делать? Наша пара представляет Америку.
Я преувеличенно демонстративно посмотрел на часы.
– Я не знаю.
– Я широко раскрыл на нее глаза, и она медленно прищурилась.
– Хорошо, да. Я принимаю это. На данный момент.
Я прижался лбом к ее лбу и притянул ее ближе к себе.
– Боже, я чертовски ненавижу твое платье.
Она тихо хихикнула.
– Почему?
– Потому что ты в нем чертовски красива.
Она обхватила мое лицо и поцеловала в губы, улыбаясь.
– Баллы.
– Это не игра, - прошептал я, - это по истине очень смешно. Мне хочется запереть тебя в шкафу, пока не придет время уходить. Но... навещать тебя каждые тридцать минут. Приносить тебе еду. И дарить оргазмы.
– Я нежно поцеловал ее между словами, и она улыбнулась еще шире. Я воспользовался этим и углубил поцелуй, втягивая всю эту нежность в свое тело, пока не настал эмоциональный максимум, угрожающий мне. Я прервал поцелуй и крепко обнял ее.
– Это уже больше напоминает заезженную пластинку, но... ты моя. И это главное.
****
С самого дальнего столика, расположенного в стороне от толпы и бассейна, я наблюдала, как Люциан пытается вписаться в свою собственную семью.
Мое сердце болело за него, но каждый раз, когда я пыталась быть той, в ком он нуждался, те слова, которые он сказал той суке в магазине, сдерживали меня и заставляли метаться внутри себя. "Будь осторожной. Будь осторожной. Будь осторожной". Кричала я себе мысленно, после всего, что он сделал. И Боже. Главное, зачем?
Ответ на этот вопрос сводил меня с ума, потому что в глубине души я знала. Я причинила ему непоправимую боль, и он, видимо на каком-то подсознательном уровне, злился на меня. Отвергала его слишком много раз, когда он так легко, спокойно и полностью отдавал мне свое сердце. Откуда мне было знать, что он говорил серьезно? Какой кретин бы так сделал? Говоря более конкретно, какой мужчина? Нет, еще конкретней, какой мужчина, участвующий в соревнованиях на звание «Лучший Доминант», так бы сделал?