Война мага (Хранитель мечей, книга 4, том 2)

Перумов Николай Даниилович

– Ни слова, - мрачно откликнулся Ксавьер. - Я бы сказал, милорд ректор... что он на самом деле ничего не понял.

Анэто болезненно замычал, напрягаясь и сжимая кулаки. Брови сошлись, меж ними легла глубокая складка.

– Он... при... тво... ряется! Он... не человек, нет... он... он... - Не хватало воздуха, ногти судорожно впились в горло, словно норовя разорвать кожу, открыв дорогу живительному дыханию.

Маги засуетились, кто-то осторожно, но настойчиво отвёл скрюченные, закаменевшие пальцы Анэто от его собственного горла.

...Заклятья

подействовали, пусть и не сразу. Удушье отпустило, бледный, покрытый потом Анэто вытянулся на подушках.

– Не волнуйтесь, милорд, умоляю, не волнуйтесь...

– Да-да, не переживайте, он ни о чём не догадался...

– Он, похоже, решил, что так и должно случаться при вхождении на тонкие пути...

– Глупцы, - простонал Анэто. Ярость придала силы, во всяком случае, слова он теперь мог выговаривать не по буквам. - "Преподобный" отводит вам всем глаза, он почему-то ждёт своих инквизиторов... наверняка вызвал ещё святых братьев...

– Милорд ректор, да как же, если б он хотел, то мог бы, получается...

– Если б хотел, он задавил бы нас всех, как котят! - рявкнул Анэто и вновь, задыхаясь, упал на постель. В глазах всё помутилось, дыхание вновь пресеклось, и сердце дало болезненный перебой. Собрал все силы, вцепился в отворот плаща Ксавьера и притянул ближе к лицу оцепеневшего лекаря. Этлау... не человек. Кто - не знаю. Монстр. Или, быть может, сам Разрушитель Воплощённый. Его надо уничтожить любой ценой. Слышишь - любой! Даже если мы все тут поляжем!

– Само собой, конечно же, милорд ректор, лежите спокойно, умоляю вас... - с профессиональной ласковостью в голосе ответствовал целитель, вежливо, но настойчиво освобождаясь от судорожно впившихся пальцев.

Анэто задыхался, грудь бурно вздымалась, и - вот парадокс! - магу воздушной стихии сейчас остро не хватало именно воздуха. Напряжение быстро высасывало силы, забытьё накатывало мягкой необоримой волной, и вскоре веки чародея устало смежились.

Лекари дружно перевели дух.

Сон Анэто выдался тревожным. Он вновь и вновь видел облако духов, окутавшее Эвиал, слышал сотрясающие небосвод шаги приближающегося исполина и всякий раз холодел, покрываясь липким предсмертным потом, ибо ни противостоять, ни убежать от этого великана не было никакой возможности. Тонкие пути ведут в разные части Эвиала, но ни один - за его пределы.

К хозяйке Волшебного Двора тоже не сразу вернулись ясность мысли и понимание происходящего. С ней тоже бились лучшие лекари, иные куда старше её самой и знавшие Мегану с малолетства. Но она пострадала куда меньше Анэто, и вскоре перед чародеями предстала прежняя волшебница - резкая, собранная и жёсткая. Слёзы она загнала глубоко-глубоко внутрь, наложив сама на себя несложное заклятье; как только боль отката отступила, Мегана вихрем вылетела из шатра. Её охрана едва поспевала следом.

Само собой разумеется, она спешила к нему. К единственному во всём мире, к тому, чьё имя вдруг отзывается

в груди звонким эхом, и становится просто тепло от одной лишь мысли, что он есть и где-то рядом.

Однако на пути волшебницы внезапно оказался не кто иной, как сам преподобный отец-экзекутор собственной персоной, и Мегану передёрнуло от невольного ужаса - она знала, что перед ней не человек, и от того, что Этлау так старательно и искусно этим человеком прикидывался, становилось ещё страшнее.

– Приветствую, дщерь моя. Я молился за вас и радуюсь, что Он преклонил слух к мольбам меня, ничтожного.

– Б-благодарю, п-преподобный... - только и нашлась Мегана.

– Я понимаю, сколь велико желание твоё, дщерь, оказаться рядом с тем, кто тебе дорог. Но я только что оттуда. Я не входил в шатёр, но меня известили, что милорд Анэто отдыхает, истомлённый борьбою с недугом. Мнится мне, что сейчас тебе лучше не тревожить его, любезная Мегана. Мы все скорбим о вчерашней неудаче, но Спаситель учит нас, что можно одолеть любую стену, если приступаешь к ней с истинной верою в сердце; и нам сейчас грешно отчаиваться, а надлежит, обдумав случившееся, как можно скорее предпринять ещё одну попытку - пока проклятый Разрушитель не натворил ещё каких-нибудь бед.

– Д-да, преподобный... но без милорда ректора мы не сможем...

– Совсем? - хитро прищурился инквизитор. - Я и не знал, что вы с рабом божьим Анэто вызвали сюда такую подмогу! Неужто среди многомудрых и седовласых чародеев не найдётся никого, способного заменить милорда?

Мегана осеклась. В самом деле, для того чтобы выйти на тонкие пути с инквизитором, больших талантов не требовалось. Хотя - кто знает? - вдруг получится, как с чародейкой из Иномирья, Кларой Хюммель? При том, что Этлау, конечно же, уже не человек.

– Мы... э-э-э... обсудим это, - как могла вежливо и почтительно ответила чародейка.

– Мы не можем терять время, дочь моя, - с мягкой настойчивостью укорил её отец-экзекутор. - След Разрушителя - всё, что у нас пока есть. Конечно, в Аркине святые братья стоят на страже, но они смогут что-то сделать, лишь когда проклятое отродье пустит в ход особо сильные заклятья Тьмы, чары, что способны отозваться во всём Эвиале.

– То есть, преподобный отче, Инквизиция может и сама определить, где Разрушитель? - Для Меганы это стало новостью.

– Конечно, дочь моя, - гордо ответил Этлау. - Скажу тебе больше, известное время назад мы посылали лучших бойцов, славнейших паладинов Света, и они настигли Разрушителя в чащах Вечного леса... однако тому в последний момент удалось ускользнуть. Тьма наделила его нечеловеческими талантами, и не все наши воины даже самой крепкой веры способны противостоять ему. Но сейчас мы не промахнёмся. Только бы узнать, где его новая лёжка! - Отец Этлау даже ударил кулаком в ладонь. - Тогда мы пошлём и тех, кого доселе держали в запасе. Нет смысла гнать лучших из лучших на стены Чёрной башни...