Война меча и сковородки
Шрифт:
– Уже не ради меня?
– не удержалась от колкости Эмер.
– И кто же этот таинственный покровитель? Дай угадаю. Лорд Саби. Заговор красноглазых в действии.
Тилвин вежливо улыбнулся.
– Дар яркого пламени очень полезен, - сказал он.
– Например, я могу поставить на колени любого непокорного, у кого на ладони есть некий знак...
– глаза его вспыхнули красными искрами, и Эмер вскрикнула, схватившись за руку, которую на мгновенье объяла сильная боль, достигшая самого сердца.
– Как же обещания, что не будешь применять колдовство
– спросила она, отдышавшись.
– Я и не применяю. Это чтобы не забывала, какими силами я владею, и не воевала со мной. Разве ты не поняла, что лаской от мужчины можно добиться большего, чем дерзостью?
Шпионское клеймо снова загорелось, и Тилвин кинулся на Эмер, как дракон из засады - быстро, молниеносно, а она даже не успела выставить руку, чтобы защититься, отвлеченная болью.
– Не сопротивляйся, - приказал он, заваливая ее в постель.
– Не хочу причинять тебе вред, но ты вынуждаешь...
Эмер боролась молча и свирепо, потому что глупо было тратить силы на болтовню. Пару раз ей удалось ударить Тилвина, она даже разбила ему губу, но все же медленно и верно он одолевал. Утопив ее в перине, Тилвин перехватил руки девушки, заведя их за голову, и принялся освобождать свою жертву от одежды. Дело это было хлопотное, потому что жертва брыкалась и кусалась, и Тилвин передумал, попросту задрав подол платья Эмер.
– Убью тебя!
– прошипела она, заливаясь злыми слезами, но вдруг раздался глухой стук, и Тилвин повалился на Эмер, как куль с железной рудой.
Он не подавал признаков жизни, и она поспешно скинула его с себя, сползая с кровати и наглухо затягивая вязки на вороте платья.
– Вы целы, миледи?
– раздался заискивающий голос.
– Мастер Брюн!
– пожалуй, никогда еще Эмер не была так счастлива. Она схватила толстяка-повара в объятия и расцеловала в пухлые щеки.
– А это что?!.
Только сейчас она заметила, что он держит в руке сковороду.
– Вы ударили его этим?..
– Мы тренировались, миледи, - гордо объявил мастер Брюн, ловко делая выпад, действуя сковородкой на манер меча.
– И бегали каждое утро. Разве вы не заметили, как я постройнел? Я хотел рассказать вам об этом чуде при первой встрече, но вы так торопились... Но теперь нам надо бежать. Поспешим, миледи! Наши уже ждут!
– Наши?
– сначала Эмер бросилась за поваром, но на пороге остановилась.
– Подожди. Кто это - наши? И что вы задумали?
– Подмастерья обезвредили стражу, - важно пояснил мастер Брюн, - а господин главный повар приготовил крытую повозку. Мы вывезем вас в ящиках для мусора, вы поедете в столицу, расскажете обо всем королеве, и она спасет милорда Годрика, леди Фледу и миледи Острюд.
– Отвратительный план, - пробормотала Эмер, оглядываясь на бездыханного Тилвина.
– Вы его убили?
– Нет! Спаси яркое пламя!
– воскликнул мастер Брюн шепотом.
– Я постарался не бить сильно, а череп у его милости крепкий.
Эмер лихорадочно соображала. Сбежать из Дарема, поднять тревогу - разумно, если хочешь спасти свою жизнь.
– Поторопимся, миледи, - позвал ее мастер Брюн.
– Никакого бегства, - Эмер сорвала с балдахина толстый шнур и принялась связывать Тилвина, предварительно засунув ему в рот свой платок и примотав для верности шарфом.
– Или спасемся все, или все погибнем.
– Миледи!
– толстяк перетрусил, услышав про «погибнем все».
– Знаю, страшно, - связав Тилвина, Эмер перекатила его на край кровати и заботливо укрыла одеялом.
Потом она пригасила свечи, оставив одну, и спрятала ее под резную каменную чашу, чтобы свет стал совсем рассеянным. Потом обыскала поясную сумку Тилвина и нашла ключ от тюрьмы леди Фледы и Острюд.
– Очень страшно превращаться вдруг в воина, - сказала она мастеру Брюну, подходя к нему вплотную и глядя прямо в глаза.
– Но бывают минуты, когда это необходимо. И повар может стать воином, и последний из поварят. Я не оставлю в плену леди Фледу и Острюд. И Годрик не дождется появления нашей доброй королевы, - тут она горько усмехнулась, - может она и не поверит мне, и не захочет приехать. И только мы можем спасти обитателей Дарема от злодея и тирана. Только мы, мастер Брюн. Слышите? Вы со мной?
– Приказывайте, миледи, - пролепетал повар, дрожа, как осиновый лист.
– Я освобожу Годрика, а вы должны остаться здесь, - Эмер положила руки ему на плечи.
– Остаться здесь и изобразить меня.
– Вас?!
– Да. У вас тонкий визгливый голос. Если вы будете стонать и плакать на женский манер, никто ничего не заподозрит. Тилвин просил не беспокоить его до утра. Подыграйте, заставьте предателей-гвардейцев поверить, что их предводитель забавляется со мной. Мне понадобится около часа. Может, чуть больше. Это опасно, мастер Брюн, но только вы и я сможем спасти остальных.
– Я готов, миледи, - ответил толстяк умирающим голосом.
– Все пройдет успешно, - тут же принялась командовать Эмер, - я уже не раз так сбегала. Получалось раньше, получится и теперь. Лягте в постель, а я опущу полог. Если кто-то заглянет, попрыгайте на кровати. Это будет похоже на.. э-э...
– Я понял, миледи, - ответил повар, укладываясь рядом с бесчувственным Тилвином и прижимая к груди сковородку.
– Будьте осторожны, миледи.
– Всенепременно, - пообещала ему Эмер.
Снаружи стояли дюжие подмастерья - один со сковородой, другой с каменным пестом от ступки. Они увидели Эмер и дружно поклонились. На полу лежали двое гвардейцев, раскидав руки и ноги.
– Тащите их в спальню, - велела Эмер, поглядывая по сторонам.
Гвардейцев постигла та же участь, что и их командира - вскоре они лежали связанные и стреноженные, как цыплячьи тушки перед жаркой в масле. Еще раньше с них сняли одежду, и теперь Эмер примеряла на себя котту королевского гвардейца и шлем с наносником. Все пришлось впору, чем она осталась весьма довольна.