Война меча и сковородки

Сунгуров Артур

– Героическая женщина...
– сказала Эмер благоговейно.
– Я не слышала ничего подобного, и даже не представляла, что такое бывает в Эстландии.

– Что ты знаешь, глупая маленькая провинциалка?
– добродушно ответил Годрик.

– Не такая уж я и маленькая, - ответила Эмер, раздумывая, стоит ли обижаться на «провинциалку». Оставив гордость, она спросила: - И чем закончилась история про леди-рыцаря?

– Не очень хорошо, - ответил Годрик.
– Герцог вынужден был снять осаду, но когда мой дед очнулся, то пришел в ярость, узнав, что жена носила мужскую одежду,

поправ заповеди церкви. Он устроил семейный суд - в орден Яркого Пламени жалобу не подал, побоялся огласки. Миледи получила наказание - была заперта в монастырь, а все, кто осмеливался рассказывать эту историю, должны были платить штраф или подвергнуться публичной порке.

– Какая несправедливость!
– ахнула Эмер, уставившись на мужа широко распахнутыми глазами.
– Вот она - мужская благодарность! А ведь она спасла замок!

– Ты такая забавная, когда возмущаешься, - сказал он, подперев голову кулаком.

– А ты такой противный, что хочется залепить тебе в нос, - грубо ответила Эмер.
– И твой дед, наверняка, был таким же.

– Наверняка, - подхватил он ей в тон.
– Но бабушка молилась святой Медане, и он смягчился.

– Святой Медане?
– нахмурилась Эмер.
– Той, в честь которой построен местный собор?

– Ты даже не знаешь, что святая Медана помогает в любви, - поддразнил Годрик.
– Все девицы тайком бегают к её гробу, чтобы вымолить взаимную любовь. Вот и моей бабушке повезло. Она долго молилась, дед вернул ее из монастыря в Дарем, и они первым делом родили наследника.

– У тебя такие же желания? Я не против, если тебе интересно знать.

Годрик потянулся, и взглянул лениво, из-под ресниц, как только он один и умел.

– Мне пора. Матушкин цветник, наверное, уже убежал в девичью, сплетничать и обсуждать мою задницу. А тебе я советую поубавить воинственности. И не обольщайся. Если я поговорил с тобой с приязнью, это не значит, что ты останешься леди Дарем дольше, чем на полгода.

– Посмотрим, - пообещала ему Эмер.

– Посмотри в зеркало, - посоветовал Годрик.

Глава 13 (начало)

Ночью Годрик не пришел в спальню, а на следующее утро уехал в деревню кузнецов, никому ничего не сказав. Узнав об этом, Эмер с досадой стукнула себя кулаком по бедру. Сбежал! Сбежал, как заяц, от сплетен и пересудов. А ведь ей так хотелось насладиться местью. Но досадовала она недолго, решение приняла быстро, и уже за утренней трапезой приставала к свекрови, уговаривая ее поехать в мастерские.

– Ах, матушка, милая матушка, - напевала она в оба уха леди Фледе, - вы ведь обещали мне показать оружейные деревни. Почему бы это не сделать сейчас?
– Эмер глядела с такой мольбой, что леди Фледа не смогла ей не уступить.

– Хорошо, - согласилась она после некоторых раздумий, - только надо проверить кухню, пивоварню и...

– Сестрица Острюдочка со всем прекрасно справится, - заверила свекровь Эмер.
– А на кухню ей и заходить не придется, я уже обо всем позаботилась. Давайте съездим сегодня в оружейные деревни, милая матушка...

– Нет уж!
– воспротивилась Острюд,

с неудовольствием наблюдая за этой сценой.
– Я тоже хочу поехать. Почему я должна работать, пока некоторые будут прохлаждаться?

По лицу леди Фледы невозможно было ничего прочитать, но строгость она напускала лишь для вида, а на самом деле была довольна, что невестка так рвется осмотреть мастерские и вникнуть в семейное дело. Она разрешила ехать и Острюд, чем осталась недовольна Эмер. Зато золовка сияла, как сковорода, начищенная песочком.

В путь женщины собирались долго и основательно, Эмер изнывала от нетерпенья, ожидая, пока свекрови приготовят карету, пока будет уведомлен лекарь, собран провиант и выбраны сопровождающие.

– Можно подумать, мы собираемся ехать до самого Норсдейла, - проворчала Эмер, поверяясь Тилвину, который лично проверил карету и лошадиную сбрую.

По мнению Эмер, если бы запрягли жеребцов-двухлеток, то прибыли бы на место быстрее, но конюхи вывели двух смирных кобыл, сивых, как пепел.

– Что за клячи?!
– простонала она.
– Они умрут по дороге! В Дареме нет хороших жеребцов?

– Только не скажи такое перед леди Фледой, - посоветовал ей Тилвин, проверяя дышловые ремешки.
– Она истолкует твои слова превратно.

– Превратно?
– Эмер недоуменно нахмурилась и тут же расхохоталась.
– Поняла, о чем ты. И правда, я сказал такую неприличность, что за нее мне снова назначили бы сто поклонов покаяния.

– Тысячу, - подсказал Тилвин.

– Поистине, ничего нельзя говорить не подумав...

– Леди Фледа считает, что рядом с женщиной должен быть только один мужчина, - продолжал Тилвин, бросив в сторону Эмер глубокий взгляд, которого она, впрочем, не заметила.
– Поэтому, по ее мнению, благородной леди пристало ездить на лошадях, и даже к столу благородной дамы следует подавать куриц, а не каплунов или - упаси яркое пламя!
– петухов.

– От этого у меня головная боль приключается, - простонала Эмер, сжимая пальцами виски.

– Тише, идет леди Фледа.

– Наконец-то. Я думала, мы соберемся только к ночи.

Отправляясь в путешествие на два часа леди Фледа взяла теплый плащ и пожелала прихватить жаровню, пяльцы для вышивания и множество других бесполезных, по мнению Эмер, вещей. Следом за ней гордо вышагивала Острюд, тащившая корзиночку со сладостями.

Подавив вздох, Эмер забралась в карету за свекровью и золовкой. С большим удовольствием она предпочла бы проехаться на козлах или верхом, но побоялась, что леди Фледа сочтет это неприличным и чего доброго отменит поездку.

– Вас будут сопровождать десять человек, - сказал Тилвин, убирая внутрь лесенку, по которой только что поднялись женщины, старшим назначен Рено, он обо всем позаботится.

– Разве ты не поедешь с нами?
– воскликнула Острюд.

Эмер хотела спросить о том же, но вовремя удержалась.

– У меня дела, миледи Острюд, - ответил Тилвин.
– Не беспокойтесь, сэр Рено отлично выполнит возложенные на него обязанности.

– Я хочу, чтобы ты ехал, - не желала успокоиться девица.
– Матушка, велите, чтобы сэр Тюдда...