Война не по правилам
Шрифт:
Гарин с женой и Васильев произнесли речи, точно по тексту, переданному им в машине. После чего Рани еще раз с близкого расстояния показал голову казненной девушки и по сигналу главаря отключил видеокамеру.
— Вы сыграли свою роль, — подошел к медикам Абдулла. — Теперь ваша жизнь зависит от решения российского посольства. Молите своего Бога, чтобы он вразумил московских чиновников и наставил на путь истинный.
Он подозвал Самара и приказал:
— Этих обратно на базу, в подвал, на хлеб и воду, на улицу
— Понял.
— Вопросы?
— Вы отсюда поедете в Кандарам?
— Да.
— В Лашкаре постоянно держать всю группу?
— В этом нет необходимости. Постоянно там должно быть не менее двух человек, остальные могут уехать в город. Составь график несения службы, но чтобы он исполнялся неукоснительно, за все в Лашкаре, пока там находятся русские, полную ответственность несешь лично ты. Разведи палачей, а то они вдвоем могут устроить резню. Группу распусти по домам, но так, чтобы она была готова к любым действиям.
— Я понял!
— А понял, выполняй! Рани — в машину.
Личная охрана Мирзади все время экзекуции, находившаяся недалеко от автомобиля и с любопытством созерцающая за необычным действом, села сзади, и «Хаммер», подняв облако пыли, пошел в объезд крепости к дороге, выходящей на окраину Кандарама.
Самар же приказал усадить пленников в «Тойоту», и та пошла в обратном направлении, к Лашкару.
Через полчаса пленники, переодетые в свою одежду, были помещены в подвал, а главарь банды принялся обсуждать с подчиненными график несения службы по охране базы.
Спустя час два внедорожника, третий был оставлен для охраны, направились к дороге Вахар — Кандарам и благополучно въехали в город.
Монтаж ролика занял у Рани менее часа благодаря современной аппаратуре. В 12.30 Мирзади посмотрел материал. И тут же воспользовался спутниковым телефоном:
— Господин Фарди? Узнали?
— Это опять вы? Что с русскими?
— Об этом я и хотел поговорить. Русские живы и здоровы. Я высылаю на ваш адрес интересную запись. Надеюсь, она немедленно будет передана в российское посольство.
— Почему вы связались со мной, а не с МИДом?
— Потому что мне так удобнее, но к теме. Кроме записи передайте послу, что я позвоню ему сегодня в 18.00.
— Вы знаете номер русского посла?
— Его подскажете вы. Российский же посол должен будет передать мне номер того человека, которого в Москве назначат вести переговоры по условиям освобождения заложников. Подчеркиваю, я буду говорить с чиновником высокого ранга. Посол может не утруждать себя. Он не та фигура, с которой я буду иметь дело. Вы все запомнили?
— Запомнил и передам в российское посольство.
— Отлично. Я звоню русскому послу
— Ну вот, Азад, осталось отправить запись Фарди, и до вечера можно отдохнуть. Но не тебе. Тебе, друг, смотреть за бывшим начальником, и, пожалуйста, сделай так, чтобы он не доставал меня своими визитами. У меня будет с ним серьезный разговор, но не сейчас, пусть пока развлекается с наложницей.
— Это тоже надоедает.
— Ну тогда дай ему больше водки. Пусть пьет. Но так, чтобы посторонние не видели, а то прибьют, не разобравшись.
— Правильно, кстати, сделают. Я бы не давал ему водки.
— Здесь, Азад, решать мне, что делать, а что нет. Благодарю за работу. Отправляй материал и навести Глобина. Свободен! Да, не забудь доложить, когда видео уйдет в посольство.
Рани ушел в специальную комнату, где занялся монтажом видеоматериалов.
В 12.40 запись была передана в Кабул и тут же с комментариями в Москву.
Начальник антитеррористического управления получил ее в 12.50 и отменил совещание, вызвав к себе лишь помощника и командира боевой группы. Также генерал Володарский приказал доставить в кабинет Рустама Гамсадзе, но до прямого вызова держать под охраной в приемной. Тарасенко явился тут же, его кабинет находился через коридор, напротив приемной. Быстро доставили и Гамсадзе. А вот майора Скоробогатова пришлось ждать. Командир группы проводил занятия с личным составом в учебном центре. Несмотря на «пробки», он уже в 13.53 вошел в кабинет начальника и доложил:
— Товарищ генерал-лейтенант, майор Скоробогатов по вашему приказанию прибыл.
— Проходи, присаживайся.
Скоробогатов пожал руку генералу, его помощнику, сел в крайнее кресло.
— Что-то срочное, раз дежурный все провода оборвал.
— Срочное.
— Есть вопрос, Александр Михайлович, а что делает в вашей приемной Рустам Гамсадзе? Вызов как-то связан с ним?
— Слишком много вопросов, Рома, ты еще возбужден, остынь.
— Будешь возбужден, иногда приходится добираться до управления, нарушая все правила движения. Наверняка в кадры поступит с десяток «писем счастья», зарегистрировавших самые грубейшие нарушения ПДД.
— С «письмами счастья» разберемся. Ты подсядь ближе к Тарасенко.
Скоробогатов подсел и поинтересовался:
— Кино смотреть будем?
— Кино. Алексей Петрович, давай!
Тарасенко поднял крышку ноутбука, включил компьютер.
На экране появились развалины, затем двое мужчин и женщина в красных балахонах на коленях. Сзади двое в национальной одежде и в масках, потом объявился третий, во всем черном, тоже в маске, но с прорезями для глаз и для рта. Он начал говорить.
Выступление было недолгим, и экран вскоре погас.