Война сердец
Шрифт:
— Да, может. Я! Я могу приготовить лекарство от чумы! — глаза Данте потемнели, приобретя оттенок ночного неба, усыпанного тысячами звёзд. — Я хочу приготовить лекарство и спасти дорогого мне человека, а заодно и весь город, а вас я могу вознести на пьедестал.
— Это как же?
— Мне не нужна слава спасителя, а вам бы она не помешала, не так ли? Мы заключим пакт, и все будут уверены, что это вы спасли город, — сделал ход конём Данте.
— Хм... интересное предложение. Но у меня два вопроса. Первый: ты уверен,
Данте секунду поколебался.
— Да, могу. Я сварю это лекарство! — подтвердил он.
— Тогда второй вопрос: что за вещь тебе нужна?
— Мне нужна статуя единорога с алмазным рогом — вон та, — Данте указал на статую, что сверкала в лучах солнца.
Алькальд побледнел.
— Мальчик, но она стоит целое состояние!
— Ценность этой статуи не в её стоимости, сеньор. Это очень древний артефакт, и только он может помочь приготовить лекарство.
— Вот как?
— Именно.
— А почему я должен тебе верить? Вдруг ты мошенник? — справедливо усомнился алькальд. — Кто ты вообще такой? Я не знаю ни твоего имени, ни профессии. Ты лекарь?
— Нет, скорее... скорее алхимик, — сочинил Данте на ходу. Ну не скажет же он, что он погонщик скота! Кто после этого поверит, что он способен сварить зелье от чумы? — Меня зовут Данте Ньетто.
— Данте Ньетто, — повторил алькальд. — Алхимик... а я думал, они давно уже вымерли.
— Нет, просто переквалифицировались в аптекари, чтобы церковь не обвиняла в колдовстве, — выкрутился Данте.
— Вполне справедливо, — фыркнул алькальд. — И ты полагаешь, что у тебя достаточно знаний, чтобы приготовить лекарство?
— Разумеется.
— Но почему я должен тебе верить? — не унимался алькальд.
— Не знаю, это ваше право верить мне или нет. Я лишь хочу спасти одного единственного человека. Но лекарство может спасти и других, главное, чтобы оно было.
— А кого же ты хочешь спасти: мать, сестру, жену?
— Женщину, которую люблю больше жизни. Такой ответ вас устраивает?
— Вполне, — задумчиво произнёс алькальд. — Когда-то и у меня была женщина, которую я любил больше жизни. Но я её не спас. Ну ладно, речь сейчас не об этом. Ты почти меня убедил. Я думаю, ты был искренен со мной процентов эээ... на девяносто, а это очень много. Пожалуй, я помогу тебе. Но у меня тоже будут условия. Я отдам тебе единорога, признаться, пользы от него никакой, кроме желания похвалиться его ценой и красотой, — он захихикал. — За это ты пообещаешь мне, что уведёшь отсюда свой сброд. И пусть отныне они меня поддерживают как политика. Но это ещё не всё. Сколько времени тебе нужно, чтобы приготовить лекарство?
— Этого я ещё не знаю, — растерялся Данте. — Я не помню рецепт наизусть, — нашёлся
— Понятно. Давай так, я даю тебе неделю. Если через неделю ты не придёшь ко мне с лекарством, которое я самолично потом отдам в госпиталь, я прикажу тебя повесить за мошенничество. Как тебе такой пакт?
Данте не ожидал от с виду любезного алькальда такой жестокости, но терять ему было нечего. Да и Эстелла навряд-ли проживёт больше недели. Если он не сварит лекарство, она умрёт, и ему будет не за чем жить.
— Я согласен, — Данте пожал руку явно обескураженному алькальду — тот был уверен, что юноша блефует, поэтому и предложил столь радикальную сделку.
— А ты мне нравишься! — восхитился он. — Никогда ещё не встречал такого самоуверенного наглеца.
Данте лишь повёл плечом.
Через десять минут он вышел из кабинета, прижимая к груди драгоценный ларец с единорогом, тщательно замотанный в ткань. Толпа окружила его кольцом.
— Ну что?
— Он отдал лекарство?
— О чём вы говорили так долго?
— У алькальда нет лекарства, — объявил Данте.
— И ты ему поверил?
— Да, я поверил. Наш алькальд хороший человек.
И что же теперь делать?
— Он сказал, что знает человека, который может это лекарство приготовить. Он говорит, это какой-то знахарь. Через неделю этот вопрос будет решён, — добил всех Данте.
— Неужто правда?
— Чистая правда, — Данте крепче прижал к себе единорога.
— Ура! Ура!
— Да здравствует Данте! — завопили люди.
Они хотели поднять его на руки, но Данте шарахнулся от них — он не выносил тактильного контакта с посторонними.
— Нам надо отсюда уйти, пока алькальд не передумал и не наслал на нас жандармов, — объяснил он своё поведение, взглядом указывая на жандармов, которые ещё кучковались в углу.
— Да, уходим! Уходим!
Люди поспешили на выход и вскоре покинули ратушу. В глазах многих горела надежда, что пришла на смену отчаянию. Никто не заметил, в какой момент Данте исчез.
Комментарий к Глава 35. Два хитреца -----------------------------------
[1] Микеланджело Меризи да Караваджо — итальянский художник XVII века. Одним из первых применил манеру письма «кьяроскуро» — резкое противопоставление света и тени.
====== Глава 36. Сжигая мосты ======
Данте нёсся по улице, прижимая к себе волшебный артефакт. Янгус летела следом, что-то остервенело крича, но юноша не обращал на неё внимания. Сейчас важно добраться до Амарилис, до рецепта зелья, что спасёт Эстеллу. Она умирает, а он и так потерял кучу времени, пока бегал по ратуше и вёл переговоры с алькальдом.
До дома с орхидеями Данте добежал молниеносно — так было велико желание туда попасть. Потеребив колокольчик, он дождался, пока к калитке подойдёт Ханна. Янгус, сидя на акации, шипела и хлопала крыльями.