Война сердец

Darina Naar

Ноябрь превратился в окончательный ад. Теперь Данте уже не мог просто так собраться и ускакать в пампасы — Каролина взялась его за его нравственное и духовное «перевоспитание», каждое утро таская Данте на молебен. Если он пытался отлынивать, она закатывала скандал, доводя юношу до истерики. Сия экзекуция касалась лишь Данте; Гаспар и Клем, как и раньше, ходили только на воскресные мессы.

Любое посещение церкви забирало у Данте физические силы, изматывая его до предела. Он еле-еле доползал до дома и пластом падал в кровать. Каролина уверяла, что это из него «бесы выходят», а Данте возненавидел

церковь и всё, что с ней связано, ещё сильнее, чем прежде.

За четыре дня до свадьбы Клема случилась беда: умерла Гроза — дворовая собака. По неизвестной причине. Но Данте и опомниться не успел, как через сутки заболела и Янгус. Теперь она сидела нахохлившись, не ела, не чистила пёрышки и не издавала никаких звуков. Данте не отходил от птицы, разговаривал, уговаривал, отпаивал её водой, но всё было тщетно.

На следующий день Янгус перестала реагировать на всё, тоскливо глядя на Данте из-под полуприкрытых век.

Ужин накануне венчания оказался в тягость всем: Клем впал в спячку, пытаясь принять неизбежный факт, что уже завтра Пия Лозано станет его женой; Гаспар и Каролина не разговаривали друг с другом после новой ссоры; Данте же находился в диком состоянии из-за болезни Янгус.

— Данте, с тобой-то что? — не выдержал Гаспар, когда Данте опрокинул на себя тарелку с салатом.

— Янгус заболела. Очень сильно, — глухо отозвался Данте.

— Ну так это ж птица. Животные болеют и умирают, как и люди, никто не вечен, — пожал плечами Гаспар. — Жаль, конечно. Но так убиваться из-за птицы... Я тебя не понимаю, посмотри на себя, ты весь зелёный. А у Клема завтра свадьба. Стоит ли портить настроение всем из-за какой-то птицы?

— Она мой друг, самый мой лучший друг... Ничего вы не понимаете. Я её люблю.

— Лучше бы ты Бога так любил, как любишь это чудище, — вставила Каролина. — Пользы от неё никакой, одни перья кругом. Туда ей и дорога. Умрёт, так и прекрасно. Грязи меньше будет в доме.

Данте впритык уставился на Каролину. Глаза его почернели.

— Скажите мне правду, тётя Каролина, — хрипло прошептал он. — Это вы её отравили? Вы отравили Янгус?

— Отравила? Я? — Каролина рассмеялась. — По-твоему, мне заняться больше нечем, как травить эту никчёмную птицу?

— Вы же её не любите, она вам мешает. Умоляю, скажите мне правду! Я хочу знать, от чего она заболела. Чем вы её накормили? — Данте всхлипнул, закрыв лицо руками.

— Ничем не кормила, — Каролина была поражена таким отчаяньем. Голос её смягчился. — Данте, успокойся. Я не травила твою птицу, Богом клянусь!

— Тогда почему она заболела? Почему? Она была здорова, а сейчас умирает ни с того, ни с сего. Так не бывает. Правда не вы?

— Правда, — Каролина погладила Данте по голове. — Может, она сама чего-то наклевалась? Не расстраивайся, это всего лишь птица.

— Данте, — подал голос Гаспар, — хочешь, мы поймаем тебе другую птицу? Такую же красивую или ещё красивее.

— Мне не нужна другая птица! Мне нужна Янгус! — выкрикнул Данте во всё горло. — Живая и здоровая!

— Перестань так себя вести! — вновь разозлилась Каролина. — У Клементе завтра свадьба, а ты хочешь испортить праздник из-за какой-то паршивой птицы!

— Достали вы со своей птицей, ей богу! — взбеленился Клем. — Пусть

она в аду сгорит вместе с вами! — он встал и ушёл.

— Он нервничает, — вздохнул Гаспар.

— Не мудрено, у человека свадьба, а мы тут носимся с этой птицей, — добавила Каролина.

— Я... пойду... к себе, — Данте встал и, пошатываясь, покинул кухню.

— Я думаю, у мальчика не в порядке с головой, вот что, — сказала Каролина. — Мы ж не знаем, кем были его родители. Может, они сумасшедшие, еретики или убийцы, а болезни головы, как известно, передаются по наследству.

Гаспар промолчал.

К ночи Янгус стало хуже: она уже не могла сидеть на жёрдочке и Данте уложил её на свёрнутый мягкий плед. Он не сомневался — птица вот-вот умрёт.

— Янгус, моя хорошая, что с тобой? — сидя на полу рядом с любимицей, Данте гладил её по пёрышкам, размазывая по лицу слёзы. — Пожалуйста, не умирай... не оставляй меня, слышишь? Янгус... Янгус, не уходи, я этого не переживу...

Данте уже почти довёл себя до нервного срыва, как в его затуманенную голову пробилась здравая мысль: ну почему, почему, он вынужден терять близких, выносить боль и унижения, кого-то о чём-то просить, убеждать, умолять? Ведь он маг! Зачем нужно это идиотское волшебство, если от него никакой пользы? Ну должно же оно хоть в чём-то помочь!

— Салазар, — шёпотом позвал Данте. — Салазар, отзовись! Пожалуйста...

Ладони Данте подёрнулись синей дымкой, что-то зашуршало. Юноша глянул в зеркало. Оттуда на него смотрел двенадцатилетний мальчик с волосами до пояса и пронзительными чёрными глазами.

— Чего ты хочешь? — спросил Салазар.

— Эээ... но... почему ты такой же, как раньше? Мы же должны быть одного возраста.

— Ты сам виноват. Ты хотел от меня избавиться. И ты намеренно меня убиваешь, ходя в церковь.

— Но... но... я просто не хочу отличаться от других людей.

— Ты от них отличаешься по определению, — насмешливо сказал Салазар. — И если бы ты захотел, ты был бы сильнее их всех вместе взятых. Ты можешь заставить весь город дрожать от страха и каждого из тех, кто тебя унижает, ты можешь заставить валяться у себя в ногах. Но ты хочешь быть как все. А, между прочим, ещё не поздно. Пока. Так зачем ты меня звал?

— Янгус... она... она умирает... я не знаю что с ней. Пожалуйста, умоляю, прошу тебя, Салазар, помоги...

— Ты хочешь спасти птицу?

— Да. Это возможно?

Салазар задумался.

— Магия может всё, кроме одного — она не умеет оживлять мёртвых.

— Но Янгус не мёртвая, она живая, она дышит. Салазар, если возможно её вылечить, скажи, что мне делать?

— Это смотря на что ты готов пойти, — произнёс Салазар с тонкой усмешкой на губах.

— На всё.

— Вот как? Похоже, я тебя недооценивал. Есть один ритуал. Но эта магия — чёрная. Только чёрная магия может спасти существо или человека, обречённого на смерть. Белая магия спасает того, у кого есть шансы выжить. Но я должен тебя предупредить. Первое: чёрная магия необратима; если ты используешь эту магию сейчас, ты не сможешь больше глушить в себе магию и делать вид, что её нет. Второе: чёрная магия даёт одно в обмен на другое. Спасти жизнь можно лишь обменяв её на другую жизнь, на чью-то душу или силу.