Война совести
Шрифт:
Сидя на колесе от трактора, Никита Лукич наблюдал за тем, как Леонтий на пару с автослесарем устанавливает на место топливный бак. Только что позвонил Панкрат Миленович. Справился, как Никита Лукич со своим семейством до Тайшета добрался, встретил ли его братец. Пришлось Никите Лукичу рассказать все как есть… Но успокоил он родственника, что на трассе они промаялись недолго. Ехавший в город на тракторе мужичок дотащил машину до лесовозной станции. Здесь нашли и людей знающих. Усмотрели
– Хомут затяни! – отвлек Никиту Лукича от размышлений слесарь.
– Куда так спешишь? – Схватив отвертку, Леонтий стал затягивать на хомуте болт.
«Зря беспокоились, когда сюда ехали, – с умилением думал Никита Лукич, глядя, как работает родственник с совсем незнакомым человеком. – Помогать взялись здесь с охотою и без корысти. Видно, уважает народ набожных людей».
Вытирая руки тряпкой, к Леонтию подошел механик гаража. Он проверял стоящую рядом машину, а заодно следил за тем, как идут дела у старообрядцев.
– Кажется мне, дорогой мой человек, что сахарок кто-то тебе в бак насыпал, – донеслось до слуха Никиты Лукича. – Я сам не сталкивался с таким явлением, но много слышал. Думал, байки…
«Вот и порадовался гостеприимству, – с горечью подумал Никита Лукич, вставая со своего места. – Сначала чемодан, теперича – сахар…»
– За что же мне наказанье такое? – удивился Леонтий.
– И насыпали много, – согласился с механиком слесарь. – Не дети. Так бы попросту сгорел он вместе с топливом, и все… Ну, подымил маленько, тянул бы меньше. Все равно не заглох. А здесь, – он показал рукой на бак, – не один килограмм растворили…
Отъехав от автобазы, Леонтий прижался к обочине и заглушил двигатель.
– Чего ты? – заволновался Никита Лукич, решив, что ему снова не нравится работа двигателя.
– В ночь ехать плохо, – глядя на дорогу, вздохнул Леонтий.
– Как же быть? – расстроился Никита.
– Есть знакомые здесь у нас, – задумчиво заговорил Леонтий. – Можно у них на ночлег остаться…
– Наши они? – с тревогой спросил Никита.
Леонтий покачал головой:
– Нет, отдыхать приезжали в прошлом году. Так и познакомились.
– Не годится, – категорично замотал головой Никита Лукич.
– В городе гостиница есть, – предложил следующий вариант Леонтий.
– Боязно что-то, – признался Никита Лукич.
– Так, может, в машине и пересидим? – осторожно спросила все это время скромно молчавшая Агата.
– Комары сожрут, – как само собой разумеющееся сказал Леонтий. – У меня вот что из головы не выходит: кто мог нам сахар насыпать, а главное, за какие такие грехи?
– Может, за веру? – выдвинул предположение Никита Лукич.
– Нет, – покачал головой Леонтий. – Да и на машине не написано, кто на ней приехал.
– Странно,
– Что ты сказал? – не понял Леонтий.
– Так, ничего, – отмахнулся Никита Лукич. – Поехали уж тогда в ваш мотель этот али как гостиница?
– …Сами уже немолодые, а паспорта новые совсем! – заметила стоявшая за стойкой ресепшен девушка. – Вас сколько?
– Четверо, – ответил за всех Леонтий.
– Пять, – поправил было его Никита, но тот отмахнулся:
– В машине место есть…
– Да как же? – запереживала Агата.
– Тихо! – цыкнул на нее Никита Лукич.
Агата присмирела.
– Чего же вы строгий такой? – вступилась за Агату девушка. – Разве можно так с женщиной?
– Вы дело делайте, а советы мужу своему давать будете, – строго сдвинул брови Никита Лукич.
– Ты, папаша, еще и хам! – возмутилась девушка.
– Не горячись, Никита Лукич, – взял его за локоть Леонтий. – Нельзя здесь так.
– Чего же нельзя? – удивился Никита…
– Гражданин, будете шуметь, полицию вызову, – зло сказала девушка и выложила перед собой ключи: – Пожалуйста, двести третий.
В номер Никита Лукич вошел с опаской. Дежурная по этажу, уже немолодая полная женщина, встала у стены.
– Холодильник, телевизор, чайник, – перечислила она. – Все работает. Можете проверить.
– Телевизор нам ни к чему, – буркнул Никита Лукич, бросая на пол сумку. – Чайник забрать можешь. У нас свой есть. И посуду енту… – Он взялся за край небольшого подноса, на котором стояли несколько чашек, и подвинул к краю… – Тоже можешь убрать.
– А чем посуда-то не угодила? – напыжилась женщина.
– Негоже нам пищу принимать и пить из той, которую люди другой веры пользовали…
– А в чем же их вина? – опешила женщина.
– Если человек хороший, то вера нам нипочем, со всеми знаться будем и помогать, а есть – нет… Не моя воля…
– Будете или нет пользоваться, мне все равно, – сложив на уровне груди ладони лодочкой, сказала она. – Но забирать отсюда я ничего не буду. Все это по описи проходит…
– Вот уедем, назад вернешь, – стоял на своем Никита Лукич.
– Чего шумишь? – Через порог шагнул с двумя чемоданами Леонтий, сразу заполнив весь номер собой.
– Лишнее прошу убрать, не хочет, – развел руками Никита Лукич.
– Не надо ничего убирать. – Леонтий поставил на пол чемоданы. – Не хозяин ты здесь, а гость… Да и на зорьке уже уедем.
– У вас какой поезд? – спросила дежурная.
– Железный. – Леонтий весело подмигнул Никите Лукичу.
После того как женщина вышла, Никита Лукич со своим семейством еще некоторое время обустраивался. Так на столе появились свои чайник и чашки. У стены, на тумбочку, выставил образа. Все это время Леонтий тихо сидел в кресле и о чем-то размышлял.